Исторические записки. Т. VII. Жизнеописания

Чжан И направился на запад убеждать [в своих планах] чжаоского вана. [Ему он] сказал: «Наш циньский правитель послал меня, своего слугу, передать вам, Великому вану, мои неразумные соображения. Вы, Великий ван, собирали силы Поднебесной и возглавляли их, чтобы дать отпор царству Цинь, и в результате циньские войска в течение 15 лет не осмеливались выходить за пределы заставы Ханьгу. Величие ваше, Великий ван, довлело над всеми княжествами на востоке. Наше скромное государство боялось вас и не выступало. Но мы совершенствовали свои военные доспехи, боевые колесницы и конскую сбрую, обучали войска, стрелков из лука, старательно обрабатывали поля и запасали провиант, обороняли свои владения со всех четырех сторон. Мы жили в трепете и страхе, не допуская никаких колебаний, лишь бы вы, Великий ван

, не взыскали с нас за наши ошибки. Но ныне, несмотря на вашу, Великий ван, силу, [наше Цинь] захватило царства Ба и Шу, прибрало к рукам Ханьчжун, окружило земли Восточного и Западного Чжоу, переместило к себе девять династийных треножников, держит оборону на переправе Байма. Хотя [135] Цинь далеко, но уже давно наши сердца полны негодованием. Ныне, несмотря на то, что циньские войска утомлены, они стоят гарнизоном в Мяньчи и готовы переправиться через Хуанхэ, перейти Чжан[шуй], овладеть [городом] Паньу и сосредоточиться под стенами Ханьданя[484]. Мы намерены в [первый] день [месяца] цзя-цзы вступить с вами в бой, чтобы повторить поход [У-вана] на иньского Чжоу [Синя][485]

. Поэтому циньский ван почтительно направил меня к вам в качестве посла, чтобы ознакомить вас с создавшимся положением. Ведь те, кому вы, Великий ван, доверяете в союзе цзун, полагались на Су Циня. Су Цинь вводил в заблуждение чжухоу, выдавал правду за ложь, а ложь за правду; он хотел всех направить против княжества Ци, однако [кончил тем], что сам приказал разорвать свое тело колесницами на рыночной площади. Но ясно, что объединить Поднебесную нельзя. Ныне Чу и Цинь породнились; Хань и Лян признали себя подданными Цинь, его восточными вассалами; Ци отдало циньцам земли, богатые рыбой и солью; а это все равно что отсечь [княжеству] Чжао его правую руку. Ведь лишиться союзников и пребывать в одиночестве — это то же самое, что вступать в бой, потеряв правую руку; разве тут можно на что-то рассчитывать, кроме поражения? Ныне Цинь мобилизовало три армии: одна закроет путь через Удао[486]

и потребует от [правителя] Ци, подняв войска, форсировать реку Цинхэ (Циншуй) и разместиться восточнее Ханьданя; другая — станет гарнизоном в Чэнгао, приказав войскам Хань и Лян перейти за Хуанхэ; третья армия встанет гарнизоном в Мяньчи. Таким образом, объединив в союзе четыре княжества, Цинь нападет на Чжао и разобьет его, а земли разделит между четырьмя союзниками. Поэтому я не смел скрывать [истинное] положение дел и прежде всего сообщил о нем вашим приближенным. Я, скромный чиновник, действую в ваших, Великий ван, интересах. По-моему, вам лучше всего встретиться с циньским ваном в Мяньчи, увидеться с ним лицом к лицу и договориться о союзе, о том, что следует остановить войска и не нападать друг на друга. Хотелось бы, чтобы вы, Великий ван, решились на [такой] план действий».

Чжаоский ван ответил: «При жизни прежнего вана

Фэнъян-цзюнь[487] пользовался исключительной властью и влиянием; он вводил в заблуждение покойного вана и вершил всеми государственными делами. В то время я был на попечении своих наставников и не принимал участия в составлении государственных планов; когда же ван покинул нас, своих слуг, я был еще молод годами и лишь недавно стал совершать жертвоприношения. Меня, конечно, терзали сомнения: [я думал], что объединяться в союз [136] цзун и не служить царству Цинь — в истинных интересах нашего княжества. Ныне я хотел бы изменить прежние взгляды, избавиться от своих сомнений и готов отдать часть земель, чтобы загладить былые ошибки и послужить Цинь. Я сейчас же прикажу готовить мою колесницу, чтобы скорее отправиться [к циньскому вану] и действовать в соответствии с вашими, высокий посол, ясными советами».