История эмоций

В-третьих, пространственное разрешение пятен (blobs), то есть цветовых репрезентаций содержания кислорода в крови, слишком плохое, чтобы можно было точно совместить их с предполагаемым пространственным картированием различных зон мозга. Вспомним миндалевидное тело, о котором говорилось во Введении: конгломераты нервных клеток, которые называются миндалинами, очень сложно отграничить от тех нервных клеток, которые располагаются рядом, переходы размыты и непостоянны. Если иметь в виду эти две проблемы с отсутствием точности – в локализации содержания кислорода в крови и в определении точных границ зон мозга – то станет понятно, насколько сомнительна точная привязка активности к какой-либо конкретной зоне.

В-четвертых, мы к тому же все больше убеждаемся в том, что при нейронной активности на самом деле всегда активен весь мозг; но поскольку где-то на шкале BOLD-контраста надо установить точку отсчета для измерения активности, то активность в других зонах оказывается ниже регистрируемых значений и, следовательно, не учитывается. Из-за того, что в действительности активно гораздо больше точек в мозге, чем можно увидеть на томограмме, мы получаем искаженное представление о нейрональной активности[787]

.

Наконец, в-пятых, с фМРТ связаны серьезные статистические проблемы и проблемы с программным обеспечением. Особенно наглядно это показал следующий эксперимент: в 2009 году один американский нейробиолог положил в томограф лосося и показал ему фотографии людей в различных социальных ситуациях, обладавшие различной эмоциональной окраской – положительной или отрицательной. Затем он спросил лосося, «какую эмоцию испытывал человек на снимке». Лосось был, как лаконично сказано в статье, «приблизительно 18 дюймов в длину, весил 3,8 фунта и не был живым на момент сканирования»[788]. Тем не менее томограмма его мозга показала цветовые пятна, свидетельствовавшие о мозговой активности» (ил. 25).

Ил. 25. Мозговая активность, указывающая на эмоции – у мертвого лосося?

Как такое возможно? Дело в том, что при томографии изображение делится на трехмерные кубические элементы, так называемые воксели. Одно изображение часто состоит из более чем 100 000 вокселей. При таком количестве данных всегда есть «статистический шум», то есть воксели, которые выглядят активными, хотя соответствующая область мозга совершенно неактивна. И тогда все зависит от того алгоритма, который используется для отфильтровывания этого статистического шума. Если выбран неправильный алгоритм, то получаются ложные положительные значения, и мы увидим зоны активности на томограмме мозга мертвой рыбы, которая как бы посмертно сообщает о том, как она оценивает чувства, выраженные людьми на фотографиях.

Невзирая на эти сомнения, высказываемые в нейронауке, функциональная магнитно-резонансная томография начала свое триумфальное шествие. Это видно уже хотя бы по таким цифрам: поиск по ISI/Web of Science показал, что после публикации первой статьи о фМРТ в 1991 году последовали четыре публикации в 1992 году, а потом начался экспоненциальный рост их числа, и в 2007 году уже выходило в среднем по семь статей в день[789]

. Визуализация – это «круто», как мы вновь и вновь слышим от специалистов в области наук о жизни[790]. В начале XXI века практически каждая уважающая себя клиника и лаборатория экспериментальной психологии обзавелась томографом. В эти приборы инвестируются миллионы: на сегодня стандартные аппараты имеют, как правило, индукцию 3 тесла (это единица измерения индукции магнитного поля), и в 2011 году они стоили 3–4 млн долларов. Самые мощные машины, имеющиеся в продаже, обеспечивают индукцию 7 тесла и стоят втрое или вчетверо дороже. К цене прибора надо прибавить еще около полумиллиона долларов на соответствующее оборудование помещения и на квалифицированный персонал. Самокритичные представители нейронаук констатируют, что внедрение томографов резко сократило количество инноваций в том, что касается схем экспериментов; лаборатории потратили годы на то, чтобы перевести свои старые эксперименты на томографы, не придумывая никаких принципиально новых экспериментов: «Пожалуй, наиболее распространенная ошибка новичков в томографии головного мозга заключается в том, чтобы взять устоявшуюся парадигму, использовавшуюся при работе с другими техниками (например, из когнитивной психологии или нейрофизиологии), и перенести эту парадигму один к одному на томограф, не модифицируя схему эксперимента»[791].