История эмоций

Если это не срабатывало, стюардессе предлагалось вообразить способы уйти от источника неприятностей. Одна тренерша советовала делать так: «Вы можете сказать себе: осталось еще полчаса, а теперь двадцать девять минут, а теперь двадцать восемь». Если и это не помогает, надо отвлечь себя чем-нибудь или предаться агрессивным фантазиям. И то и другое помогало; одна из бортпроводниц рассказывала: «Я беру в рот лед, грызу его, и злоба уходит», а другая признавалась: «Я воображаю, что делаю какую-нибудь гадость, – например, подливаю ему в кофе слабительное»[478]. Но, несмотря на все это, случались и срывы, и акты возмездия:

Был один раз, когда я, наконец, решила, что человек сам напросился. Это была женщина, которая жаловалась абсолютно на все. Я сказала ей самым милым тоном: «Мы делаем все возможное для вас. Мне очень жаль, что вы недовольны полетом. Мне очень жаль, что вы недовольны нашим сервисом». Она не унималась – и еда была ей ужасная, и стюардессы плохие, и кресло плохое. Потом она начала кричать на меня и на мою подругу, с которой мы вместе работали, а та была чернокожая. Она ей сказала: «Ты, сука черно…ая!» Ну, это уже была последняя капля. Я сказала подруге: «Не трать нервы». Эта дама попросила еще одну «Кровавую Мэри». Я взяла стакан с напитком, поставила на поднос, и когда я подошла к ее месту, у меня нога как-то зацепилась за край ковра, я споткнулась, и весь коктейль полетел ей на белый брючный костюм![479]

Такой акт мести мог быть результатом неудачной эмоциональной работы, но можно рассматривать его и как успешное сопротивление, ведь в конечном счете эмоциональная работа – это тоже труд, который, как пишет Хохшильд, приводит к отчуждению:

Под поверхностным различием между физическим и эмоциональным трудом скрывается сходство, которое касается возможных издержек: может произойти отстранение или отчуждение работника от одного из аспектов его «Я» – будь то тело или какой-то краешек души, – который используется для этой работы

[480].

Или – в еще более резкой формулировке: «Когда актер не в гостиной у Станиславского, а на американском рынке, он может проснуться и обнаружить, что на самом деле с ним обращаются как с материалом»[481]

.

Здесь было бы уместно говорить не об актере, а об актрисе, потому что эмоциональная работа в высшей степени специфична в гендерном плане. Профессии, требующие эмоциональной работы, – это профессии женские: секретарша, социальная работница, учительница начальной школы, медицинская сестра, стюардесса… Хохшильд пишет, что абсолютное преобладание женщин в этих сферах имеет несколько причин. Прежде всего, в период гендерной социализации маленьких девочек с самого начала учат больше внимания уделять чувствам, нежели действиям. Во-вторых, «те разные школы чувств, которые проходят в детстве девочки и мальчики», как правило, способствуют развитию агрессивности у мальчиков и подавлению ее у девочек. И в-третьих, засилье мужчин в других, хорошо оплачиваемых сферах занятости как бы выталкивает женщин в те специальности, которые требуют большей интенсивности чувствования[482]. Мужчины доминируют только там, где востребована негативная эмоциональная работа, – например, в коллекторских агентствах, которые Хохшильд рассматривает как полярную противоположность авиакомпаний.