История эмоций

Исследование Митчелл содержит в себе мощнейшие импульсы для исторического изучения национализма под углом зрения эмоций. Оно представляет собой сложное сочетание антропологии и истории с привлечением методов истории коммуникаций (анализ новых энциклопедических словарей, радио и т. д.), лингвистической антропологии (анализ энциклопедических словарей и грамматик, а также интервью) и общей истории (архивные исследования, интервью). В результате Митчелл смогла представить оригинальное мультикаузальное объяснение событий, которые иначе были труднообъяснимы, – самоубийств на почве любви к языку в южной Индии.

10. Новейшая универсалистская антропология эмоций

В то же самое время – и об этом необходимо здесь упомянуть потому, что вскоре мы перейдем к главе, посвященной наукам о жизни, – в 1980‐е годы, в период господства социального конструктивизма, существовало в антропологии эмоций и другое направление, пусть и не очень мощное, которое выступало за универсализм. Некоторые его представители осваивали новейшую психоаналитическую литературу – для них были аксиомой «структура эмоции» или «универсальный паттерн эмоций, диалектика любви и ненависти, соединения и разделения, сообщества и индивида, проявляющаяся в каждом обществе»[561]. Другие, по большей части специалисты из области лингвистической антропологии, данными своих полевых исследований подтверждали постулат психолога Пола Экмана о культурной универсальности базовых эмоций, таких как радость, злость, отвращение, страх, презрение, печаль и удивление[562]. Одним из них был Карл Хайдер.

Хайдер работал вместе с Экманом с 1968 года, а в 1986 году они даже в течение месяца вместе проводили полевые исследования в городе Букиттинги (провинция Западная Суматра, Индонезия)[563]

. Основные вопросы лингвистической антропологии эмоций Карла Хайдера следующие:

Как культура влияет на эмоции? Очевидно, что в разных языках имеются разные слова для эмоций. Но, помимо этого, в какой мере эмоциональное поведение являет собой культурную переменную? Насколько совпадают друг с другом, скажем, anger американцев и marah индонезийцев?[564]

Поскольку Хайдер принял в качестве отправной точки для своего исследования теорию Пола Экмана, ответ на этот вопрос казался ему очевидным. Экман, как считал Хайдер, своими работами, посвященными мимическому выражению эмоций, выявил то, что является универсальным, что связывает культуры. А задача антропологов – выявлять культурные различия – то, что Экман назвал «правилами отображения», – для установленного набора из полудюжины базовых эмоций (подробнее об Экмане см. главу III). Таким образом, перед нами здесь сотрудничество и разделение труда между психологией и антропологией: «Задача антрополога, изучающего эмоции, – искать различия: выявлять и объяснять меняющееся от культуры к культуре эмоциональное поведение, которое разворачивается на панкультурном фоне»[565]. Или, как Хайдер систематически сформулировал это в начале своей работы об Индонезии:

Предположение 3. Эмоциональное поведение представляет собой смесь панкультурного и культурно специфичного поведения. Оно формируется под воздействием как панкультурных влияний (возможно, общей биологии всего вида), так и культурно специфичных норм.

Предположение 4

. Поскольку культурно специфичные паттерны существуют во взаимосвязи с панкультурными, те и другие должны рассматриваться одновременно. Некомпаративная этнография эмоций рискует не заметить многое из того, что на самом деле является общечеловеческим поведением, а подход, игнорирующий культурные влияния, может привести к тому, что ошибками эксперимента будут сочтены некоторые паттерны поведения, которые на самом деле специфичны для тех или иных культурных норм.

Предположение 5. Первостепенной задачей антропологии является выяснение роли культурно специфичных воздействий на эмоции[566].