История яда

На счету у Локусты уже был один приговор, а на разбор ее личного дела ушло бы несколько лет Отравительницу раз десять можно было отправить за решетку, и на этот раз ей грозила смертная казнь. Но в свое время Локуста оказывала различные сомнительные услуги многим высокопоставленным особам и сохранила на память о знакомстве бесспорные улики, которые могли их сильно скомпрометировать. Поэтому дело не стали предавать огласке, и преступница вышла сухой из воды. Император сделал ей соответствующее внушение, и старушка пообещала исправиться. Новый быстродействующий яд, по ее словам, позволит покончить с этим набившим оскомину делом в считанные минуты. Друзья Британника и глазом не успеют моргнуть. Да и готовить яд Локуста будет не в потайных комнатах на Палатинском холме, а прямо на месте.

Сказано — сделано: зелье было состряпано из сильнодействующих ядовитых веществ в стенах императорского дворца. Локуста даже не сочла нужным на этот раз проводить испытание яда in anima vili, т. е. на рабе, — настолько она была уверена в себе.

Убийство было совершено во время пира, на который Британника пригласили в качестве члена императорской фамилии. Поскольку сын Клавдия был еще очень молод, то ел не лежа, а сидя вместе со своими ровесниками из патрицианских семей. Все кушанья и напитки, которые ему подносили, должен был сначала попробовать верный раб. Если слуга почему-либо отлучался, его исчезновение привлекало всеобщее внимание и вызывало подозрения у сотрапезников. Каждый из пирующих страшно боялся отравления, и за их внешне бесстрастным видом скрывалось неослабное внимание, которое не так-то просто было обмануть.

Нерон оказался достоин своей матери; ему удалось всех обвести вокруг пальца! У древних римлян существовал обычай «пропускать» на пиру большой «стаканчик» с теплой водой для лучшего пищеварения. Предпочтение отдавали благовонной воде, не слишком холодной и не слишком горячей. Слуги обязаны были вовремя подносить напиток такой температуры, которая соответствовала бы темпераменту гостя.

Если хозяин получал ожог по нерадению раба, бедняге нужно было готовиться к самому худшему. Патрон, обладавший вспыльчивым характером, мог даже отправить виновного на состязание с дикими зверями. Чаще, однако, хозяева довольствовались тем, что колотили своих подопечных, а те сгибались в три погибели и дожидались, пока пройдет гроза. Один из слуг должен был поднести Британнику обыкновенный суп; вся закавыка в том, что блюдо оказалось очень горячим. Можно только представить себе, в какую ярость пришел сын Клавдия, когда коснулся губами кипятка! Он приказал рабу, бормотавшему невнятные извинения, принести поскорее холодной воды и остудить кушанье.

Нерон краем глаза наблюдал за этой сценой — уж он-то как никто другой знал, что в холодную воду подмешано снадобье Локусты. А присутствующим даже в голову не пришло проверить жидкость на рабе.

На этот раз отравительница сдержала свое обещание: как только Британник отпил отравленный напиток, он сразу же забился в судорогах. Взоры пирующих обратились к корчившемуся от боли бедняге. Тем не менее, некоторые из гостей бросали украдкой взгляды на Нерона, пытаясь прочесть на лице императора признание в преступлении, только что совершенном у них на глазах. Но убийца оставался невозмутим; он заявил, что с Британником время от времени случаются эпилептические припадки, которые быстро проходят. Поэтому не стоит больше волноваться и портить праздник себе и другим.

По знаку императора двое рабов схватили Британника и вынесли его из пиршественной залы, а празднество тем временем продолжалось.

Сын Клавдия умер ночью. Ею смерть тщательно скрывали от народа, ведь Британник пользовался большой популярностью, и похороны были чреваты беспорядками. Аутопсии Нерон не опасался по той простой причине, что данной формы расследования в те времена не существовало; более того, вскрывать трупы считалось кощунством, а знания по патологоанатомии были еще настолько скудны, что ни один врач не смог бы обработать полученные данные. Тело юноши поспешно предали огню и тем самым уничтожили последние улики, с помощью которых можно было установить причину смерти. Сам Нерон заявил, что, свято чтя обычай предков, хотел избавить молодых людей от печального зрелища похорон, которое «всей своей бесполезной пышностью и многословием надгробных речей может привести их в еще большее уныние…»

Но прежде чем сжечь тело Британника, его под покровом ночи смазали гипсом, чтобы предательские синеватые пятна, которыми была покрыта кожа убитого, не привлекли чье-либо праздное внимание. Эта мера предосторожности оказалась напрасной: когда траурный кортеж проезжал ночью по Форуму, на город обрушился проливной дождь. Гипс размок от воды, и все, у кого хватило смелости поверить собственным глазам, смогли лицезреть неоспоримые доказательства отравления.