История яда

Солдат, увидевших этот символ победы, начало снедать любопытство. Окружив Помпея, они стали упрашивать полководца, чтобы он немедленно ознакомил всех с донесением.

Тем не менее, Помпей свято чтил обычаи. Но на возведение холмика из дерна, необходимого в таких случаях, ушло бы слишком много времени; поэтому солдаты на скорую руку соорудили что-то вроде помоста, сбросив в кучу седла, вьюки, сбрую и прочее снаряжение. Помпей взобрался на эту кучу-малу, вскрыл послание и вместе со всеми узнал о том, что Митридат мертв, а на престол взошел его сын, который сразу же заявил о безоговорочном подчинении римскому народу.

За этим последовали жертвоприношения и шумные празднества: смерть Митридата сама по себе явилась для римлян славной победой. Помпей послал донесение сенату, в котором сообщал, что затяжная война, длившаяся сорок лет, наконец-то закончилась полной победой!

В Риме все почувствовали огромное облегчение; Цицерон вынес на обсуждение декрет о десятидневных молениях, который с восторгом утвердили. Целых сорок лет римляне жили в страхе, что войска Митридата рано или поздно вторгнутся в Италию, но со смертью этого упрямого полководца пал последний оплот восточного эллинизма и путь для дальнейшей экспансии был открыт.

Когда Помпей вернулся в Понт, к нему явилось посольство с бренными останками Митридата и его приближенных. Полководцу передали также заложников — греков и варваров, искавших убежища у старого царя, но попавших в руки молодого монарха.

Победитель осмотрел оружие и доспехи своего ужасного врага, но, будучи человеком суеверным, наотрез отказался взглянуть на его труп. В конце концов, он приказал похоронить великого самодержца на царском некрополе в Синопе, рядом с родственниками и детьми.

В соответствии с традицией, сыновья и дочери Митридата, а также предводитель конницы Менандр с толпой пленных были направлены в Италию и украсили своим присутствием триумф Помпея, состоявшийся 28 сентября 67 года до н. э.

Тем и закончилась история самого великого, по словам Цицерона, из царей, «с которыми когда-либо воевал Рим».

Портрет монарха-аптекаря

Все современники в один голос твердят, что Митридат был великаном. Вследствие огромного роста он становился отличной мишенью для врагов во время сражений и поэтому получал множество ранений, от которых, впрочем, быстро излечивался благодаря недюжинному здоровью.

Сам Помпей поражался величине доспехов и физической силе своего врага, который мог голыми руками задушить хищного зверя. Кроме того, Митридат был искусным, не знавшим усталости наездником и за один день покрывал на перекладных расстояние порядка двухсот километров.

Этот спортсмен-любитель управлял на арене упряжкой из шести лошадей, да так умело, что даже профессиональные наездники с трудом скрывали свою зависть.

Наряду с физической силой монарх обладал еще и естественной грацией, и сочетание двух этих качеств в одном человеке производило неотразимое впечатление на греков, так высоко ценивших гармонию.

Наблюдательный и прозорливый Митридат мог в исключительно короткий срок собрать армию и поднять на войну целую страну, чем приводил римлян в неописуемое изумление. Он постоянно переезжал с места на место и нигде долго не задерживался. Этот поразительный человек мог сам, не обращая на себя ничье внимание, объехать страну, которую собирался завоевать, и не считал зазорным прятаться под кроватью, если нужно было раскрыть заговор. Митридат коллекционировал произведения искусства и обсуждал философские вопросы с мудрецами, по преимуществу греческими, и при этом еще успевал писать пламенные письма своим многочисленным любовницам.

Наконец, царь Понта лечил самого себя и своих придворных, которые готовы были испробовать на себе Митридатовы зелья и даже лечь к нему под нож, только бы добиться государевой благосклонности.

Нарисованный портрет все же далеко не полон, поскольку раскрывает только одну из сторон личности царя. О другой ее половине мало кто знал, но она тоже способна вызвать восхищение. Митридат обладал не только исключительным умом, но и феноменальной памятью. По свидетельствам современников, царь изъяснялся на двадцати двух языках и за все время своего правления (пятьдесят семь лет!) ни разу не прибегал к помощи переводчика: он отлично понимал собеседников, которые говорили на самых разных диалектах, и самостоятельно вел переговоры.

В своем увлечении ядами Митридат, однако, был далеко не оригинален. Мы знаем, что уже Аттал III интересовался этими вопросами, но никто еще не заходил в данной области так далеко, как царь Понта.

В те времена все, ну а цари так в особенности, боялись в один прекрасный день стать жертвой яда. Поэтому некоторые высокопоставленные особы пытались приучить организм к отраве, ежедневно принимая токсические вещества, естественно, в небольших дозах.

Благоприобретенный иммунитет мог спасти в том случае, если изменник предательски подсыплет яда в любимое блюдо или напиток царя, и смертоносную добавку не удастся вовремя обнаружить.