История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

Но Хадсона Лоу сбивали с толку бесконечные приказы лорда Батхерста, и он решил прибегнуть к довольно изобретательному, но недостойному способу общения с узником. Письма Наполеону всегда доставлялись через Бертрана, но Батхерст, посчитав, что такой порядок больше подходит монарху, а не заключенному, приказал, чтобы всю корреспонденцию передавали ему лично в руки. Лоу решил этим воспользоваться. Он отправил в Лонгвуд конного офицера, который во всех остальных отношениях вел себя достаточно учтиво, но заявил, что должен доставить пакет Наполеону Бонапарту. Его отослали к Маршану, который, зная, какой существует порядок, и, опасаясь, что его собираются нарушить, сообщил офицеру, что всю корреспонденцию, адресованную императору Наполеону, следует передавать через гофмаршала Бертрана. Офицера выпроводили, и Маршан тотчас доложил хозяину о происшествии. Наполеон потребовал, чтобы слуги никого не пускали, и, опасаясь применения силы, принял решение в духе Карла XII. «Встретить трагический конец здесь, – заявил он, – защищая наше достоинство, ничуть не хуже, чем умереть в постели от болезни». Он приказал зарядить свои пистолеты и потребовал, чтобы слуги сделали то же самое. Было решено: если кто-то попытается силой войти к императору, он получит пулю в лоб.

Пришел сам Лоу в сопровождении своих подчиненных, послал за Маршаном и Монтолоном, напомнил о невыполнении приказов и объявил, что любого, кто будет сопротивляться, вышлют на Мыс Доброй Надежды. Ему ответили, что не допустят изменения протокола, предписанного в отношении императора. Хадсон Лоу в ярости покинул Лонгвуд, заявив, что приказы британского правительства будут исполнены силой. На следующий день явился офицер с конвоем, сообщил, что прибыл с донесением к Наполеону Бонапарту и его должны пропустить. Его отправили к Маршану, а тот отослал его к Бертрану. Офицер бродил по дому, стучался во все двери и наконец оказался перед покоями императора. Наполеон спокойно читал, заряженные пистолеты лежали под рукой, а все слуги стояли за дверью, готовые, как и он, встретить трагический конец своего заточения, защищая хозяина от этого последнего унижения. Когда офицер обнаружил, что ни одна дверь не открывается, он сел на лошадь и вернулся в «Колониальный дом», не выполнив задания.

Это была бесполезная и жалкая попытка против такого человека, как Наполеон, к тому же крайне бессердечная, учитывая состояние его здоровья. Однако вся сцена взбодрила Наполеона, он как будто снова услышал грохот пушек. Хадсон Лоу не осмелился продолжать и ограничился угрозами, которые не производили особого впечатления после его последней неудачи.

Примерно в это же время, в конце 1819 года, на остров Святой Елены прибыли направленные Фешем персоны: молодой итальянский врач по имени Антомарки, человек недалекий, с небольшим опытом и гигантским самомнением; аббат Буонавита, старый мексиканский миссионер; и молодой аббат Виньяли – оба очень хорошие люди, но с недостатком знаний и интеллекта. Вместе с ними приехали трое или четверо слуг. Вновь прибывшие провели несколько дней в городе, прежде чем явиться в Лонгвуд, а поскольку они до этого общались с Хадсоном Лоу, то произвели не самое благоприятное впечатление на Наполеона, чья неприязнь к губернатору превратилась в настоящую манию. Но Наполеон быстро простил их, когда выслушал их рассказы о его родных, а в особенности о матери, сестре Полине и братьях Люсьене и Жозефе. Мать и сестра вновь настойчиво просили разрешения приехать на Святую Елену; Жозеф и Люсьен сделали более приемлемое предложение – они по очереди будут проводить с ним по три года. Предложение глубоко тронуло Наполеона, правда, ожидание скорой смерти делало всё это абсолютно бессмысленным.