Читаем История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I полностью

Узнав о бое в Заальфельде и поспешив, по мере выхода войск из ущелий, привести свои крылья к центру, Наполеон приказал Ланну не спускаться по Заале, что могло его чрезмерно удалить от него и приблизить к неприятелю, а сделать движение вправо и передвинуться к городу Ауме, где была установлена штаб-квартира. Ожеро должен был заполнить зазор между Заале и корпусом Ланна. Предписав своему правому крылу то же движение сосредоточения, Наполеон направил Сульта на Вайду и Геру и призвал Нея занять Ауму, когда оттуда уедет штаб-квартира. Таким образом, он располагал 170 тысячами человек на пространстве в семь-восемь лье, с возможностью собрать 100 тысяч из них за несколько часов. Продолжая концентрироваться, он продвигался вперед, готовый перейти Заале, если понадобится форсировать там позицию неприятеля, либо двинуться к Эльбе, если нужно будет его там предупредить. Впрочем, Наполеон делал не более четырех-пяти лье в день, дабы дать корпусам время соединиться, ибо его резервы, в том числе артиллерия и кавалерия гвардии, а также отборные батальоны, всё еще отставали. Хотя теперь он знал, благодаря двум боям предыдущих дней, чего стоят прусские войска в присутствии армии, которая могла выставить против него единой массой 130–140 тысяч человек, он двигался с осторожностью великого полководца. Двенадцатого вечером он выехал из Аумы в город Геру.

Французская кавалерия, носясь во все стороны среди обозов несчастных саксонцев, захватила богатую добычу. Одним махом завладели пятью сотнями повозок. Кавалерия, как писал об этом Наполеон, была покрыта золотом.

Наконец перехваченные письма и донесения шпионов начинали согласовываться друг с другом и сообщать, что прусская армия меняет позицию и движется из Эрфурта на Веймар для сближения с берегами Заале. Она могла двигаться туда с одним из двух намерений: либо занять мост через Заале в Наумбурге, по которому проходит центральная дорога Германии, дабы отступить на Эльбу, прикрыв Лейпциг и Дрезден, либо сблизиться с Заале, чтобы оборонять ее берега от французов. Перед лицом такой двойной вероятности Наполеон принял первую меру предосторожности, тотчас направив Даву с 26 тысячами человек третьего корпуса на Наумбург с приказом блокировать мост. Мюрата с кавалерией он отправил вдоль берегов Заале, чтобы наблюдать за ее течением и произвести разведку до Лейпцига. Бернадотт отправился на Наумбург с заданием поддержать при необходимости Даву. Ланна и Ожеро Наполеон направил прямо на Йену. Его целью было как можно скорее завладеть двумя главными мостами через Заале, в Наумбурге и в Йене, чтобы остановить прусскую армию, если она захочет перейти через Заале и отступить на Эльбу, либо чтобы искать с ней встречи на высотах, окаймляющих реку, если она захочет остаться на ней для обороны. Сам он остался с Неем и Сультом, готовый в зависимости от обстоятельств выступить к Наумбургу или к Йене.

Тринадцатого утром более подробные донесения сообщили, что неприятель вплотную подошел к Заале. Наиболее крупное соединение было замечено на направлении Веймар – Йена. Не теряя ни минуты, Наполеон вскочил на лошадь, чтобы ехать в Йену. Он лично проинструктировал Сульта и Нея и предписал им быть в Йене к вечеру, самое позднее, к ночи. Мюрату он приказал отвести кавалерию к Йене, а маршалу Бернадотту – занять в Дорнбурге промежуточную позицию между Йеной и Наумбургом. Он отбыл без промедления, разослав офицеров, дабы остановить всех, кто двигался к Гере, и повернуть их на Йену.

Накануне вечером маршал Даву вступил в Наумбург, занял мост через Заале и захватил склады с прекрасным мостовым снаряжением. Бернадотт присоединился к нему. Мюрат отправил легкую кавалерию к Лейпцигу и захватил ворота этого большого торгового города. Ланн передвинулся на Йену, небольшой университетский городок, расположенный прямо на берегах Заале, и оттеснил в беспорядке неприятельские войска и загромождавшие дорогу обозы, оставшиеся по эту сторону реки. Завладев Йеной, он незамедлительно выставил аванпосты на высотах, которые над ней доминируют. Заметив армию князя Гогенлоэ, который после обратного перехода через Заале встал лагерем между Йеной и Веймаром, Ланн заподозрил, что в этом месте готовится крупное соединение сил.

В самом деле, прусская армия воссоединилась. Князь решил исполнить приказ герцога Брауншвейгского и вернуться за Заале для соединения с великой прусской армией. Он достиг бы этой позиции в лучшем порядке и не растеряв обозов, если бы подчинился раньше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Кузькина мать
Кузькина мать

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова, написанная в лучших традициях бестселлеров «Ледокол» и «Аквариум» — это грандиозная историческая реконструкция событий конца 1950-х — первой половины 1960-х годов, когда в результате противостояния СССР и США человечество оказалось на грани Третьей мировой войны, на волоске от гибели в глобальной ядерной катастрофе.Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает об истинных причинах Берлинского и Карибского кризисов, о которых умалчивают официальная пропаганда, политики и историки в России и за рубежом. Эти события стали кульминацией второй половины XX столетия и предопределили историческую судьбу Советского Союза и коммунистической идеологии. «Кузькина мать: Хроника великого десятилетия» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий середины XX века. Эго книга о политических интригах и борьбе за власть внутри руководства СССР, о противостоянии двух сверхдержав и их спецслужб, о тайных разведывательных операциях и о людях, толкавших человечество к гибели и спасавших его.Книга содержит более 150 фотографий, в том числе уникальные архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Виктор Суворов

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное