История марксизма-ленинизма. Книга первая (40-е годы XIX века – 1871 год)

Творческий гений этих народов проявился в различных сферах в силу специфики исторических условий национального развития. И английская политическая экономия, и французский социализм, и даже немецкая классическая философия не были, конечно, порождением чисто мыслительных процессов, протекавших в головах их творцов: они в той или иной мере и каждый по-своему, зачастую абстрактно и мистифицированно, отразили материальный, объективный, практический опыт экономического, социального, политического, идеологического развития. Экономическую науку в Англии взрастила ее высокоразвитая экономика. Социально-политическую науку во Франции питал ее огромный политический опыт. Философия в Германии развилась в значительной мере потому, что тогдашняя немецкая действительность оставляла лучшим умам ограниченный выбор – либо служить отжившему существующему строю, либо теоретизировать. Однако не отсталость общественной и политической жизни этой страны вызвала расцвет немецкой философии; никакого расцвета не было бы, если бы общественная мысль Германии не подвергалась влиянию более передовых стран, если бы эти страны, по выражению Г.В. Плеханова, «не пришпоривали немецкий ум»[64]

.

Английские экономисты, наиболее выдающимися среди которых были У. Петти, А. Смит, Д. Рикардо, занялись выяснением роли труда в создании общественного богатства, экономического значения общественного разделения труда, механизма обмена продуктами труда, природы стоимости. Французский социализм подверг острой критике классово-эксплуататорское общество; произведения его выдающихся представителей содержали зародыши плодотворных идей и гениальные догадки о необходимости и характере коренных социальных преобразований. Главным достижением немецкой классической философии явилась диалектика.

Теоретические источники марксизма уже раскрывали для проницательного взгляда возможности взаимодействия и взаимодополнения. Французские социалисты выдвигают проекты коренного преобразования общества, обнажая его пороки, клеймя господствующую в нем несправедливость; французские историки периода Реставрации открывают противоречия социальной структуры, существование классов. Английские экономисты рисуют радужные перспективы общественного прогресса, открываемые свободным действием законов рынка и разделения труда, но обходят основные экономические и социальные противоречия буржуазного общества, в исследовании ряда сторон которого они добились выдающихся результатов. Отличаясь трезвостью взглядов, они умеют ценить факты и стараются провести научную систематизацию своих воззрений. В отличие от них французские социалисты не умеют теоретически обосновать свои взгляды, не видят материальных основ современного общества и предпосылок социализма, не имеют научной методологии, которую возмещают воображением, и остаются утопистами. Рядом с ними – французские материалисты, которые во многом превосходят английскую «эмпирическую» традицию и немецкий идеализм, смело наносят удары фидеизму, мракобесию, невежеству. Но в то же время они подчиняются методу естественных наук своего времени и впадают в механицизм, проявляют метафизичность, а потому не могут предложить социалистам необходимый метод. Французские историки, открыв классы и классовую борьбу, отнюдь не стали от этого революционными идеологами и политиками (достаточно сослаться на Ф. Гизо, который фактически руководил всей политикой режима Июльской монархии).

В Германии не было еще «политических голов» (как во Франции) и «экономических голов» (как в Англии), но в ней были «философские головы»; высокое идеологическое и теоретическое развитие контрастировало с экономической, социальной и политической неразвитостью страны. Величайший представитель немецкого философского идеализма Гегель разрабатывает гигантскую диалектическую систему, отвергая метафизику, статичность, механистичность в мышлении. Но эта система тем не менее оставалась «колоссальным недоноском» – диалектика имела абстрактный, умозрительный, «спекулятивный» вид, ее метод был по своему существу идеалистическим[65]. Характерной особенностью философской мысли в Германии было превратное понимание ею действительности, общественных отношений, привычка «мыслить то, что англичане и французы делают», и видеть реальность через призму своих идеологических схем и догм, вера в «царство Разума», надежды на то, что «Разум» одарит Германию либеральной революцией.