История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Хлобуевъ — добрый, честный человкъ, помщикъ, разорившійся вслдствіе своей безалаберности, ширины своего характера и слабости воли. Человкъ религіозный, онъ, однако, находитъ утшеніе въ Бог и живетъ такимъ чудакомъ, день за днемъ, махнувъ на все рукой, приближаясь быстро къ полному разоренію и нищет.

Кошкаревъ.

Въ лиц Кошкарева осмялъ Гоголь то зло русской жизни, съ которымъ онъ до смерти не примирился, — бюрократическій ея строй, наклонность къ централизаціи власти, къ "управленію бумажному, фантастическому управленію провинціями, отстоящими за тысячи верстъ, гд не была никогда нога моя, и гд могу надлать только кучи несообразностей и глупостей" — говоритъ Гоголь мыслями Тентетникова. Въ дятельности Кошкарева, который даже въ управленіе деревней ввелъ сложный бюрократическій режимъ, высмялъ Гоголь модный въ его время обычай плодить комиссіи и изводить кипы бумаги на "отношенія", «рапорты» и пр.

Ширина гоголевскихъ типовъ. Ихь общечеловческое значеніе. Чичиковъ.

Было уже указано, что типы, выведенные Гоголемъ (особенно въ первой части), отличаются шириной художественнаго захвата. Въ самомъ дл, Чичиковъ — не только типъ русскій, — это типъ, имющій общечеловческое и вчное значеніе.[171]

Это образъ дльца, предпринимателя-афериста, которыхъ немало y разныхъ народовъ и въ разные вка. Въ изображеніи Гоголя этотъ типъ принялъ толъко чисто-русскую окраску довольно откровеннаго плута, который, въ обществ помщиковъ-крпостниковъ, чиновниковъ-взяточниковъ, дйствуетъ не такъ тонко, какъ, быть можетъ, дйствовалъ бы въ наши дни русскій, или западно-европейскій " пріобртатель "-аферистъ.

b) Коробочка. c) Ноздревъ; Тентетниковъ.

Такое же широкое значеніе имютъ и нкоторые другіе герои поэмы. Мы видли уже, что самъ Гоголь растолковалъ широкое значеніе Хлестакова. To же онъ длаетъ относительно нкоторыхъ героевъ "Мертвыхъ Душъ", — относительно Коробочки онъ говоритъ, что Коробочку можно найти въ аристократическомъ дом;[172] по поводу Ноздрева онъ говоритъ, что Ноздревы еще долго не выведутся изъ міра;

[173] расширяетъ онъ и образъ Тентетникова, сказавъ, что онъ принадлежитъ къ семейству тхъ людей, которые на Руси не переводятся; послгоголевская русская литература это доказала своими "лишними людьми".

Тавая ширина художественнаго обобщенія сдлала то, что почти вс герои Гоголя получили нарицательное значеніе, обратились въ клички, сразу опредляющія типическія черты человка. Стоитъ, напримръ, сказать слово «маниловщина», — и ярко предстанетъ цлая жизнь человка.

Психологія губернскаго города.

Кром психологіи отдльныхъ лицъ, Гоголь богато разработалъ и "психологію толпы": губернскій городъ, съ которымъ связано дйствіе поэмы, представлевъ съ самыхъ разнообразныхъ сторонъ: представленъ онъ мирнымъ и соннымъ въ начал, когда прізжаетъ Чичиковъ, представленъ заинтересованнымъ личностью новоприбывшаго, представленъ влюбленнымъ въ героя, когда онъ прослылъ «мильонщикомъ» и "херсонскимъ помщикомъ"; представленъ этотъ городъ "за дломъ", въ канцеляріи, — представленъ веселящимся во время бала, или за карточнымъ столомъ; наконецъ, онъ обрисованъ встревоженнымъ таинственными слухами о "мертвыхъ душахъ", о генералъ-губернатор,- наконецъ, подавленнымъ, уничтоженнымъ суровой рчью генералъ-губернатора. Чиновники, дамы, вообще обыватели, представляютъ эту толпу, которую наблюдаетъ авторъ: онъ разсказываетъ намъ мелькомъ о губернатор, главная радость жизни котораго — вышивать по тюлю, о прокурор, съ подмигивающимъ глазомъ и густыми бровями, о квартальномъ, "съ привлекательнымъ румянцемъ на щекахъ", о дамахъ, — "просто пріятной" и "пріятной во всхъ отношеніяхъ", о трактирномъ половомъ, о мужикахъ, размышляющихъ вслухъ о судьб колеса чичиковской брички, — и вся эта пестрая толпа живетъ передъ нами. Въ "обществ губернскаго города" онъ рисуетъ міръ пошлости и сплетни, — міръ, въ которомъ добродушіе какъ-то сливается съ мелочной злобой и недоброжелательствомъ, — міръ безпросвтный, "темное царство", которое освщается только громовой рчью генерал-губернатора. Съ этимъ темнымъ царствомъ мы познакомились уже въ "Повсти о томъ, какъ поссорились Иванъ Ивановичъ съ Иваномъ Никифоровичемъ", въ "Ревизор".

Психологія животныхъ.