История русской словесности. Часть 3. Выпуск 1

Литературныя вліянія. Сатира-элегія.

По форм своей, романъ Онгина напоминаетъ поэмы Байрона: «Чайльдъ-Гарольдъ», «Беппо» и «Донъ-Жуанъ». Въ этихъ произведеніяхъ "романъ въ стихотворной форм" тоже переплетался съ лирическами отступленіями — такимъ образомъ, получилось лиро-эпическое произведеніе. Только въ настроеніи мало сходства между байрововскими произведеніями и пушкинскимъ. Судя по намреніямъ, съ которыми приступилъ Пушкинъ къ сочиненію своего романа, онъ сперва хотлъ изъ него сдлать «сатиру» на русскую жизнь; если бы это желаніе онъ осуществилъ, — получилось бы произведеніе, подходящее къ байроновскому «Донъ-Жуану», — но Пушкинъ далъ, въ конц ковцовъ, не «сатиру», a "элегію", и внесъ въ свое твореніе столько любви къ героямъ, что далеко отошелъ отъ своихъ первичныхъ замысловъ.

Вліяніе "Новой Элоизы".

Большое значеніе для "Евгенія Онгина" имли также романъ Руссо "Новая Элоиза" и романы г-жи Сталь. Руссо удалось роман изобразить психологію любви, и его произведеніе, — особенно стиль его, на много лтъ сдлались образцовыми для всхъ европейскихъ романистовъ, бравшихся за изображеніе чувствъ любви.[30] На письмахъ Татьяны и Евгенія сказалось вліяніе стиля тхъ писемъ, которыми обмнивались герои Руссо — Юлія и С.-Прё.[31]

Вліяніе «Дельфины». Соціальное значеніе пушкинскаго романа.

Очень близка Татьяна также къ Дельфин, героин одного романа г-жи Сталь — и по характеру, и по судьб. Романъ г-жи Сталь есть не что иное, какъ картина женской души, картина подробная, мелочная. Такимъ образомъ, "психологія женской души"-главное содержаніе романа. Другая сторона въ этомъ произведеніи, «философская», не мене важна для насъ. Романъ посвященъ изображенію борьбы одинокой, талантливой личности съ безличной, безформенной, но страшной силой — "общественнымъ мнніемъ", составляющимся изъ разныхъ предразсудковъ, сплетень, мелкихъ интригъ. Въ лиц нашей Татьяны тоже изображена борьба личности со средой.[32] Жизнь Татьяны въ деревн съ отрочества была нмымъ протестомъ противъ будничной, патріархальной жизни сытыхъ русскихъ помщиковъ. Татьяна "дика, печальна, молчалива", — она чуждается беззаботнаго веселья сверстницъ; она жалуется, что ея "никто не понимаетъ", — одинокая, она "должна молча гибнуть". Жизнь Татьяны въ Москв, a потомъ въ петербургскомъ свт, является такимъ же "нмымъ" протестомъ противъ «среды». Правда, Татьяна не смотритъ уже исподлобья на общество, которое ее окружаетъ, но въ душ она протестуетъ противъ всей этой "ветоши маскарада", "постылой жизни мишуры"… Припомнимъ т жалобы на "общественное мнніе", которыя слышатся не разъ отъ самого Пушкина (о воспитаніи Онгина, о жизни его въ свт, въ разсказ о вызов его на дуэль) — и мы должны будемъ признать, что на романъ Пушкина должны смотрть, какъ на художественное выраженіе протеста противъ деспотизма общественнаго суда. Конечно, это протесты еще очень слабые, но, несомннно, первые, раздавшіеся въ русской литератур. Въ этомъ "соціальное" значеніе Пушкинскаго романа.[33]

Отношеніе критики.

Чмъ боле выросталъ Пушкинъ, тмъ боле отставала отъ него современная ему критика. Если первыя главы романа и были приняты ею скоре сочувственно, то послднія встртили почти единодушное порицаніе.

Во всякомъ случа, важно, что русская критика признала жизненность героевъ романа. Булгаринъ заявилъ, что "Онгиныхъ" онъ встрчалъ въ Петербург «дюжинами»; Полевой призналъ въ геро «знакомаго» человка, внутреннюю жизнь котораго онъ «чувствовалъ», но, безъ помощи Пушкина, "не умлъ объяснить". То же на разные лады говорятъ многіе другіе критики.[34]

Вопросъ о «народности» въ русской критик.

Затмъ важно, что по поводу романа возникъ вопросъ о томъ, что такое «народность» въ лнтератур: одни критики признавали за романомъ значеніе произведенія "національнаго", другіе усмотрли въ немъ неудачное подражаніе Байрону. Изъ спора выяснилось, что «народность» первые увидли не тамъ, гд ее нужно было видть, a вторые просмотрли оригинальность Пушкина. Никто изъ критиковъ не оцнилъ это произведеніе, какъ «реалистическое», за то многіе напали на форму его, указывали недостатки плана, несерьезность содержанія…

Отзывъ Полевого.

Изъ наиболе серьезныхъ отзывовъ о роман надо признать статью Полевого, — онъ увидлъ въ роман "литературное caprissio", образчикъ "шутливой поэмы", въ дух «Беппо», — онъ оцнилъ простоту и живость пушкинскаго разсказа. Онъ первый назвалъ романъ Пушкина "національнымъ": "мы видимъ свое, слышимъ свои народныя поговорки, смотримъ на свои причуды, котрыхъ вс мы не чужды были нкогда". Эта статья вызвала оживленную полемику. Въ образ «Татьяны» изъ современныхъ критиковъ только одинъ увидлъ полную самостоятельность пушкинскаго творчества; Татьяну онъ поставилъ выше черкешенки, Маріи и Заремы.

Вопросъ о "байронизм" въ роман.