История социологической мысли. Том 2

Несмотря на то что такая интерпретация Гофмана подтверждается многими фрагментами его сочинений, она далеко не бесспорная. А вероятнее всего, она попросту ложная, так как ей противоречат другие, еще более многочисленные фрагменты, в которых говорится как раз о якобы игнорируемых Гофманом «устойчивых интегрированных социальных структурах», но прежде всего этой интерпретации противоречит то, что описываемое Гофманом взаимодействие обладает собственным внутренним порядком, наличие которого заставляет усомниться, так ли уж бесконечно изменчива социальная реальность в этом понимании, как предполагают некоторые интерпретаторы. По словам Энн Брэнаман, «‹…› хотя Гофман и пользуется метафорами драмы и игры, в его трудах доминирует представление общественной жизни как ритуального порядка»[982]. И еще более обоснованным кажется утверждение того же автора, что главной проблемой для Гофмана, так же как и для функционалистов, была проблема

порядка[983]

, хотя, очевидно, речь шла о социальном порядке, конституированном на ином уровне, чем тот, который исследовали они. А стало быть, не исключено, что Гидденс прав, утверждая, что «‹…› сочинения Гофмана вносят гораздо больше в понимание „макроструктурных“ качеств, чем предполагал он сам»[984].

Прежде всего следует еще раз подчеркнуть, что Гофман, занимаясь чем-то другим, нежели большинство социологов, отнюдь не декларировал тем самым, что их установки лишены ценности. Напротив, он рассматривал свою перспективу как одну из равноправных теоретических перспектив, являющуюся скорее дополнением ко всем прочим, нежели тем, что должно занять их место. Более того, он отмечал точки соприкосновения между своей драматургической перспективой и другими, самыми разными перспективами[985]. Оперируя типичным для символического интеракционизма понятием определения ситуации, он отнюдь не был склонен преувеличивать область свободы, которой обладают создающие эти определения индивиды, но признавал, что в рамках каждой культуры определения в значительной степени являются заданными, а выбор того или иного определения зависит от положения индивидов в социальной структуре.

Для Гофмана было очевидным, что интеракция, которую он исследует, подчиняется определенным социальным правилам и происходит в определенных социальных рамках, зависит каким-то образом от этих правил и рамок и влияет некоторым образом на их фиксацию. Как пишет Филип Мэннинг, «‹…›Для Гофмана ритуал имеет существенное значение, потому что поддерживает наше доверие к базовым общественным отношениям. Ритуал позволяет другим оправдать законность нашего положения в социальной структуре, обязывая совершать это и нас. Ритуал представляет собой позиционный механизм, с помощью которого, как правило, социальные низы подтверждают более высокое положение превосходящих их слоев. Степень ритуализма общества отражает легитимность его социальной структуры, поскольку ритуальное уважение к индивидам есть также знак уважения к ролям, которые они исполняют»[986]

.

Однако же факт заключается в том, что в центре исследований Гофмана находилось не это, и он не слишком много сказал explicite о более широком контексте явлений интеракции, прилагая несравнимо больше усилий к тому, чтобы показать, что эти явления – относительно автономная область. Так или иначе, его позиция достаточно принципиально отличалась от несколько более поздних «конструктивистских» точек зрения (например, этнометодологии), хотя их создатели и любили ссылаться на Гофмана. Он и в самом деле проторил им путь, но сам зашел не столь далеко, как может показаться на первый взгляд.

8. Неофункционализм

Критика функционализма, и в частности Толкотта Парсонса, из которой мы представили выше лишь некоторые направления, нередко бывала довольно резкой, но уже в восьмидесятых годах стала постепенно стихать, начался – правда, в ограниченном масштабе – процесс, который Джеффри Александер назвал «переоткрытием Парсонса». Первым, хотя и далеко не единственным его предвестником был неофункционализм. Самым несомненным достижением этого направления стала, возможно, именно «реабилитация» Парсонса как теоретика, который, безусловно, заслуживает звания классика социологии, хотя, как и в случае всех остальных классиков, с ним не следует соглашаться во всем и ни в коем случае не стоит останавливаться на его результатах.