Читаем История социологической мысли. Том 2 полностью

Социальные прагматисты рассматривали общество в категориях действий индивидов, сталкивающихся в очередных ситуациях с проблемами и разрешающих их, находя новые средства адаптации (понимаемой как активное приспособление, получение контроля над средой). Социальная жизнь – это взаимодействие индивидов, реагирующих обоюдно на свои действия. Интеракция не посредник, через который действуют какие-то внешние по отношению к ней детерминанты, а последняя инстанция: все факты, которыми занимается социолог, должны найти в ней объяснение.

В человеческих обществах эта интеракция имеет прежде всего символический характер, то есть она основана не на прямой реакции индивида на импульс со стороны другого, а на разделении реакции и импульса фазой рефлексии и интерпретации. Речь идет не только о том, каков данный импульс, но и о том, как его понимает воспринимающий индивид. Точно так же ситуация, в которой происходит взаимодействие, это не ситуация сама по себе, а ситуация, как ее видят и интерпретируют индивиды в контексте совокупности их повседневного опыта. Социальный мир – мир объектов, которые не имеют автономной формы бытия и независимой от действующих индивидов природы, но получают свои значения в процессе интеракции.

Реальная социальная среда состоит исключительно из тех объектов, которые определенные индивиды знают и узнают, а ее характер зависит от вложенного в них смысла. Основная составляющая этой среды, впрочем, – это другие люди, никто из которых не является только лишь объектом, обладая способностью интерпретировать импульсы. В процессе такой интерпретации главную роль играет предвидение того, как на данные импульсы реагировали бы другие индивиды, с которыми поддерживаются отношения интеракции, как они бы вели себя в данной ситуации, как, возможно, оценили бы выбранную нами линию поведения. С помощью этих механизмов «принятия ролей» или «зеркальной самости» формируется человеческая самость, или социальная личность, благодаря которой, в свою очередь, возможно более устойчивое сотрудничество, а также существование социальных институтов. Условием всего процесса является развитие коммуникации, масштабы которой определяют в итоге масштаб социальных отношений.

Социальная жизнь – непрерывный процесс, и потому ее, как процесс, и следует изучать. Социальное изменение всегда соотнесено с изменением человеческих личностей, и наоборот. Не существует психических процессов, которые были бы независимы от социальных процессов, и не существует социальных процессов, независимых от процессов психических.

Для социального прагматизма характерно было стремление к максимально объективному описанию человеческого поведения в сочетании, однако, с убеждением, что основным вопросом является рассмотрение сферы субъективных переживаний участников социальной интеракции. По этой причине предпочтение отдавалось исследовательским техникам (если речь шла об исследованиях, что нельзя считать правилом), ориентированным на получение данных на эту тему (личные документы, включенное наблюдение и т. д.) и при этом таким, которые позволили бы познать индивида как действующего субъекта, как цельную социальную личность, в естественной социальной ситуации. Отсюда также амбивалентное отношение к классическому бихевиоризму, который ценили за объективное изучение человеческого поведения и опровержение доводов инстинктивизма, но критиковали за отсутствие интереса к сознанию.

В общем, мы можем считать социальный прагматизм американской формой – возникшей абсолютно независимо от европейских – гуманистической социологии, хотя у Мида присутствовали, как мы видели, сильные элементы натурализма.

Теоретическое наследие социального прагматизма было в своих важнейших элементах принято современным символическим интеракционизмом. Проблематика социальной личности, а также идея поиска золотой середины между социологизмом и психологизмом стали в значительной степени общей чертой всей современной социологии.

Раздел 16

Американская эмпирическая социология

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется
Фактологичность. Десять причин наших заблуждений о мире — и почему все не так плохо, как кажется

Специалист по проблемам мирового здравоохранения, основатель шведского отделения «Врачей без границ», создатель проекта Gapminder, Ханс Рослинг неоднократно входил в список 100 самых влиятельных людей мира. Его книга «Фактологичность» — это попытка дать читателям с самым разным уровнем подготовки эффективный инструмент мышления в борьбе с новостной паникой. С помощью проверенной статистики и наглядных визуализаций Рослинг описывает ловушки, в которые попадает наш разум, и рассказывает, как в действительности сегодня обстоят дела с бедностью и болезнями, рождаемостью и смертностью, сохранением редких видов животных и глобальными климатическими изменениями.

Анна Рослинг Рённлунд , Ула Рослинг , Ханс Рослинг

Обществознание, социология
Теория социальной экономики
Теория социальной экономики

Впервые в мире представлена теория социально ориентированной экономики, обеспечивающая равноправные условия жизнедеятельности людей и свободное личностное развитие каждого человека в обществе в соответствии с его индивидуальными возможностями и желаниями, Вместо антисоциальной и антигуманной монетаристской экономики «свободного» рынка, ориентированной на деградацию и уничтожение Человечества, предложена простая гуманистическая система организации жизнедеятельности общества без частной собственности, без денег и налогов, обеспечивающая дальнейшее разумное развитие Цивилизации. Предлагаемая теория исключает спекуляцию, ростовщичество, казнокрадство и расслоение людей на бедных и богатых, неразумную систему управления в обществе. Теория может быть использована для практической реализации национальной русской идеи. Работа адресована всем умным людям, которые всерьез задумываются о будущем нашего мироздания.

Владимир Сергеевич Соловьев , В. С. Соловьев

Обществознание, социология / Учебная и научная литература / Образование и наука