История царствования императора Александра I и России в его время. т.6

понятіями и складом речи, он вошел в тесныя сношенія со всеми вліятельнейтими сановниками Порты, от корыстолюбиваго Шалет-эфенди, котораго склонял на свою сторону золотом, до свирепаго Кара-Али, прославляемаго им, как любезнаго и просвещеннаго человека, единственно по тому, что этот варвар, говоря о возстаніи Греков, советовал не прибегать к строгим мерам, а подавить сопротивленіе деньгами (⁶).

Пользуясь своим вліяніем на диван и не желая вооружить против Англіи ни Россію, ни Австрію, лорд Странгфорд убедил Турок согласиться на немедленное очищеніе Княжеств и на избраніе господарей из тамошних бояр, призванных в Константинополь. Император Александр, получив о том сведеніе, в половине (в конце) мая, приказал графу Нессельроду изъявить полное одобреніе усилій великобританскаго министра, и вместе с тем сообщить, что как только Порта исполнить свои обещанія и назначить уполномоченнаго для переговоров с Россіею, Его Величество, с своей стороны, пришлет такого-же сановника, дабы возстановить на црочном основаніи дружественныя сношенія между обеими державами. Император предполагал, чтобы уполномоченные съехались в Каменец-Подольск (⁷

). Бояре Гика и Стурдза, 19 и 21 іюля, были назначены господарями Валахіи и Молдавіи.—Тогда-же носледовало іювеленіе Султана, вывести из Княжеств все турецкія войска, кроме двух тысяч человек, приданных новым господарям в виде почетной стражи (⁸). Оставалось побудить Турок к отправленію уполномоченнаго для окончательнаго удовлетворенія требованіям Россіи. С этою целыо, лорд Странгфорд вторично совещался с министрами Порты-

Турецкіе министры, на все убежденія англійскаго посла, по этому предмету, отвечали, что Порта не шменит принятаго ею решенія. „Да и к чему нам— сказали они—посылать уполномоченная. Мы не ссорились с Россіею, которая, напротив того, отозвала своего посланника, как только вспыхнуло возстаніе Греков, и тем вполне обнаружила нам свои враждебные виды; нетрудно было предвидеть, что отъезд Строганова, вместе с зловещими слухами и обещаніями русских агентов в Архипелаге, послужить к ободренію мятежных подданных Порты. Мы объявили амнистію, и бунтовщики наверно покорились-бы, еслибы их неподдерживала надежда на Россію, возбужденная объявленіем русскаго кабинета, будтобы поступки Турціи, по мненію всех Союзных держав, соделывали отныне невозможными ея существованге в Европе.

Лорд Странгфорд, вместо того, чтобы выказать турецким министрам несправедливость упреков, которыми они осыпали Россію, отвечал, что как нельзя того воротить, что уже было сделано, то лучше всего считать прошлое прошлым (que ce qui est passé, soit effectivement regardé comme passé). Далее—он повторил прежде им сказанное, о необходимости некоторых требованій со стороны Турок, что, по его мненію, доставило-бы Порте такія-же выгоды, какія она могла получить, по формальному трактату, но без пожертвО'аній сопряженных с войною. Англійскій министр не позаботился опровергнуть ни обвиненія Турками Россіи в неисполненіи прежних договоров, ни разсужденій их о несправедливости требованы русскаго правительства, ни предположены дивана, будтобы мы приглашали на совещаніе турецкаго уполномоченнаго единственно для заявленія новых притязаній, отказ в коих

подал-бы нам предлог винить Порту во вторичном разрыве с Россіею. В ответ на многоречивыя, большею частью голословный, объясненія рейс-эфевдія, лорд Странгфорд сказал, что „он находит себя обязанным, по долгу чести и совести, сознаться, что рейс-эфенди изложил стольже точно, сколь и справедливо, все касающееся исполненія Портою первых двух пунктов русскаго ultimatum, т. е. возстановленія христіанских храмов и покровительства Греческой Церкви". На счет-же прочих требованій Россіи, Странгфорд ограничился советом: сделать, по возможности, гласными благодетельные и достойные похвалы поступки турецкаго правительства в Княжествах (!) и послать уполномоченнаго, который, выставя в должном свете достоинство мер принятых Портою, мог-бы, в свою очередь, склонить Россію к уступкам (!). Вообще-же лорд Странгфорд не умел, либо не желал, объяснить надлежащим образом права и намеренія Императора Александра, и оправдывая достойныя порицанія действія Порты, заставил турецких министров полагать, что Союзные кабинеты не одобряли действій русскаго правительства (⁹

).

На все следующія убежденія великобританскаго и австрійскаго резидентов, турецкіе министры упорно отвечали одно и тоже: „мы исполняем условія трактатов заключенных с Россіею; что-же касается Греков, то не мешайтесь в наши дела; мы и без вас устроим их». Меттерних, видя, что нельзя было решить это дело в Еонстантинополе, предложил устроить совещаніе в Вене. Между тем, избіеніе христіан на острове Хіосе и другія безчеловечныя действія Турок, возбудив в англійском парламенте сочувствіе оппозиціи в пользу Гре-