История царствования императора Александра I и России в его время. т.6

ниться к Россіи, чтобы содействовать постановлевію ручательсгв, на которых должно было упрочиться спокойствіе Востока. Еслибы оне и отвергли такое предложеніе, то это нисколько не помешало-бы нам исполнить наши намеренія, стараясь скрепить союз европейских держав, вопреки им самим, привлеченіем его к новым интересам, долженствующим возникнуть по водвореніи мира на Востоке.

Граф Каподистріа, оставаясь верен своим убежденіям, доказывал, в докладе Государю, и теперь, как и прежде, необходимость приступить к понудительным мерам против Турок. В письме, при котором был представлен доклад, он объяснял, что если Государю неугодно прибегнуть к решительным мерам, то оставалось еще, заняв выжидательное положеніе (une attitude expectante), объявить Союзным кабинетам: „поступайте как хотите с Турками; мы останемся чужды вашим переговорами Ежели они приведут к полезным последствіям, Император будет вам признателен; в противном случае, Его Величество примет, когда сочтет нужным, те меры, которых требуют его обязанности и пользы его Имперіи". Каподистріа полагал, что такая декларація могла убедить Австрію и Англію в решимости русскаго правительства поддерживать свои интересы на Востоке, и послужить к благопріятному решенію дела несравненно лучше, нежели поездка Императора в Вену и его личное участіе в переговорах. Государь думал иначе. Призвав к себе министров, коим было поручено составленіе доклада, и изложив с явным неудовольствіем сущность бумаг ему поднесенных графол Каподистріа, он приказал сообщить венскому двору, что тайн. сов. Татищев от-

правится к нему, для открытія сообща с князем Меттернихом переговоров, кои вести Император предоставляет!, еебе самому, по прибытіи в конце августа в Вену. куда нриглашал нашего Государя Августейшій союзник его, Император Франц.

После этой аудіенціи, Каподистріа оставался в Россіи только несколько недель, устранив себя от занятій по греческому вопросу, по продолжая деятельно исполнять прочія порученія Государя; а в половине августа 1822 года получил отпуск и навсегда уехал ш Россіи. Меттерних, постоянно искавшій выставить его в общественном мненіи за поборника революцій, встретясь в Вене, несколько позже, с генералом Мейтлендол, выразил свое удовольствіе в следующих словах: „и так. генерал, зло исторгнуто с корнем; граф Ігаподистріа похоронен до конца своей жизни. Вы будете жить мирно на островахъ*), а Европа избавится от великих опасностей, которыми угрожало ей вліяніе этого человека". Потомство и Исторія изрекли другой приговор (^и

).

Император Александр прибыл в Вену 7 сентября н. ст. встреченный за несколько миль Императором Францом. Туда-же постепенно съехались: статс-секретарь граф Нессельрод, генерал-адъютанты Чернышев и Закревскій и русскій посол при франдузском дворе, генерал Поццо-ди-Борго; французскіе: миинистр иностранных дел. виконт Монморанси, и посол при русском дворе, де-ла Ферроно; австрійскій посланник при нашем-же дворе, барон Лебцельтерн; прусскіе: министр иностранных дел граф Бернсторф и посланник при венском дворе. граф Гатцфельдт; лорд

*) Меіітлепд был губерпааорои'ь Іопичесісих островові..

Странгфорд, и проч. Отсутствіе графа Каподистріа подавало Меттерниху надежду, что Император Александр не уклонится от обычной австрійскому кабинету политики застоя, и, к сожаленію, последствія превзошли самое чаяніе хитраго дипломата. Ему удалось развить свойственную Государю недоверчивость до того, что, по (несколько преувеличенному) свидетельству графа Нессельрода, осторожные до робости, сам Нессельрод и князь Волконскій, не могли быть уверены, чтобы их не заподозрили в карбона ризме. Под вліявіем такого расположенія, русская политика приняла крутой оборот: Император Александр сделался благосклоннее к навлекшему прежде на себя его неудовольствіе. Странгфорду, и даже сказал во всеуслышаніе, что действія великобританскаго министра не были противны пользам Россіи. Тогда-же наши уполномоченные, исчислив еще раз все злодеянія Турок и все, что было сделано добраго Русскими, изъявили готовность „возобновить дипломатическія сношенія с Турціею, если она согласится открыть непосредственно переговоры на счет ручательств, которыя обезпечивали-бы будущность Греков, либо если она докажет на самом деле уваженіе к вероисповеданію, состоящему под покровительством Россіи, и восстановить внутреннее спокойствіе в Греціи на основаніях, могущих успокоить Россійскаго Монарха в отношеніи судьбы его единовер-

цев»(¹²

).

Таким образом Император Александр уже не настаивал на неотлагательном умиротвореніи Греціи, предоставляя будущности решеніе Восточнаго вопроса, столь близкаго Россіи, столь тесно связаннаго с ея матеріальными и нравственными интересами. Все вниманіе Государя было устремлено на

Испанію, и подавленіе революціи в сей стране сделалось главным вопросом на предстоявшем конгрессе в Вероне. Меттерних торжествовал^ полагая, что, отняв у Греков помощь Россіи, он заставить их безусловно покориться Султану; но последствія выказали всю несостоятельность его разсчетов.