История царствования императора Александра I и России в его время. т.6

прежде стоившее неболее 252,000 піастров, увеличилось до полутора милліона и было весьма обременительно для жителей страны. Тогда-же Порта наРЗ шила интересы нашей морской торговли. До того времени немногія лишь державы иыели право проникать в Черное море; корабли-же прочих, второстепенных держав появлялись там не иначе, как под флагом пользовавшихся сим преимуществом націй. Согласно тому, русскій флаг прикрывал в теченіи уже более сорока лет многія иностранныя, нреимущественно-же греческія суда, чем, конечно, пользовались и инсургенты; вт^ таком злоупотреблении участвовали все великія державы, и Порта терпела его; но вдруг сделано было распоряженіе, чтобы все иностранныя суда подвергались строгому осмотру, и несколько плававших под русским флагом кораблей захвачено, под предлогом, что груз их предназначался для инсургентов. Вслед за тем, объявлен фирман, коим возобновлялось давнишнее постановленіе, перегружать все франкскіе корабли на т}рецкіе, за исключеніем лишь товаров пострадавших от аваріи. Граф Нессельрод, в письме, от 7 (19) мая 1823 года, к лорду Странгфорду, поставил на вид все поводы к неудовольеівію нашего правительства, в последнее время доданные Портою, и по настояшю Странгфорда С)лтап обязался принять меры к облегченію русской торговли и совершенно очистить Княжества. Казалось—были істранены все преиятсгвія к возстаповленію дипломатических сношеній между Россіею и Портою. Император Алексаьдр назначил послом в Константинополь тайнаго советника графа Рибопьера, но отложил прибытіе его туда до окончательнаго удовлетворенія тех требованій, коих справедливость была признана самою Портою, в

ожиданіи чего бы.і итправлен в Константинополь статскій советник Минчіаки, с порученіем покончить дело о плаваніи русских кораблей на Черном море. Диван, желая выказать прибытіе г. Минчіаки в виде возобновленія дружественных сношеній с Россіею, сделал весьма почетный пріем нашему агенту, но не приступад к решенію спорных вопросов, и в особенности уклонялся от объяснешй касательно умиротворенія Греціи. Меттерних выражал убежденіе, что Порта, приняв на себя обязательство доказать на деле снисхожденіе Грекам, сделала все, чего могла требовать Россія; но Император Александр думал иначе. Свиданіе его с Императором Францом в Чернавчице, осенью 1823 года, не изменило его видов, хотя Меттерних, разсчитывая на j ступчивость нашего Государя, имел дерзость сказать о нем принцу Гатцфельду: „его непременно надобно держать между нами; иначе - он уйдет от нас». Император Александр, выведенный из терпенія двуличіем своих союзников, не скрывал намеренія, судя но тому отзыву, котораго ожидал из Константинополя, отправить туда свое посольство, либо объявить воііну Порте (¹⁸

).

В начале 1824 года, появился мемуар русскаго правительства, об умиротвореніи Греціи, сообщенный Союзным дворам, для обьясненія видов нашего Государя по Восточному вопросу. В этом документе, вопрос о будущей судьбе Греков определительно был иоставлен в числе условій, необходимых к возс]'ановленію политических сношсній между Россіею и Иортою. „Ыожет-ли Россія— сказано было в мемуаре—оставаться равнодушною, когда разстроены ея связи с Востоком, поражена бездействіем ея торговля и нарушены ея важнейшіе интересы'? Конечно, другія державы не идіею гь

причины руководствоваться столь положительными видами; но согласно-ли с их политикою и великодушіем допускать бедствія удручающіе и Грецію, и Турцію?...." Очевидно, что Турки никогда не согласятся признать политическую независимость Греціи, и что, с другой стороны, Греки никогда не покорятся Порте. Чтобы прекратить безполезное пролитіе крови на Востоке, необходимо избрать средину между двумя крайностями, именно:

„Образовать на материке Греціи три княжества, подобных Дунайским: первое, из Фессаліи, Беотіи и Аттики, (или из восточной Греціи); второе, из Эпира и Акарнаніи (западной Греціи), и третье, из Морей (южной Греціи), к которому можно былобы присоединить и Кандію; что-же касается до островов Архипелага, то их следовало подчинить муниципальному устройству, издавна там существующему. Порта сохранила-бы господство над всеми этими странами, не вмешиваясь в их уиравленіе, получала-бы ежегодную дань соразмерную средствам каждой, и вообще находилась-бы с ними в отношеніях, подобных тем, кои существуют у ней с Валахіей и Молдавіей (¹⁹). Вместе с этим меморандумом, Россія пригласила своих союзников прислать от себя уполномоченных в Петербурга, для обсужденія предложеннаго ею проекта, в общей конференціи. Причина такого смелаго шага очевидна: со времени вступленія Каннинга в должность министра иностранных дел, вліяпіе Англіи в Греціи возрасло в ущерб тому, на которое имела право Россія, как по своему географическому положенію, так и по единоверію с Греками. Император Александр был уверен, что Порта не согласится на исполнепіе русскаго проекта; нельзя было сомневаться также и в том, что, в случае