Ив Сен-Лоран

Что случилось? В цветочной, почти фольклорной атмосфере Ив Сен-Лоран представил публике женщин-вамп в макси-пальто и крестьянских юбках — это была линия «Освобождение». Эта коллекция сделала Сен-Лорана первым кутюрье, умевшим комбинировать одежду и продвигать ретро. Между тем это был большой скандал. Восемьдесят четыре модели были представлены на дефиле без музыки. Зажигательная рыжая манекенщица и черная богиня прохаживались по двум большим салонам без тени улыбки, ногти и губы цвета кармина. Провозглашая свою фривольность против равнодушия стиля унисекс, они беспокоили зрителей. Их крепдешин был так же пронзительно ярок, как синтетические ткани, как первые пленки в техниколоре. Короткое пальто с лисьим мехом цвета абсента откровенно обнажало ноги. Тюрбан, а под ним волосы в перманентной завивке, мальчишеские плечи и острые бедра шествовали в блузках из муслина с принтом «Горячие губы» Мана Рэя[536]

. Они дефилировали в сандалиях из кожи козленка с двойным ремешком, с маком на лодыжке, как бы говоря: «Давайте, мальчики». Меньше всего на этот раз публику потрясла одежда, скорее шок спровоцировали стиль, макияж, прически, походки моделей, одним словом, сам дух коллекции. Ив Сен-Лоран показал полный и почти пародийный портрет женщины, которая больше не стремится быть равной мужчине, но является его противником. Она демонстрировала свою силу. Под блейзерами платья выглядели, как шелковые чулки под халатом любовника. Возвращался тот Париж, о котором мечтали те, кто здесь не рос. Особая манера ходить, курить, сидеть. «Воланы утомляют меня. Нужен резкий слом тенденции». Хозяин тоже вернулся. Была своя линия в одежде — «плечо Сен-Лорана», усиленное подкладкой, и куртки прямого кроя с петлицами, сконструированные не хуже платьев Диора. Дабы восстановить связь с забытой традицией, он увеличил количество платьев из перкали и тафты. Он знал, что женщины не смогут сопротивляться этим цветам из красного шелка, этому горошку везде и повсюду, этим голливудским декольте, тюрбанам и боа.

Ив Сен-Лоран руководил женщинами, как режиссер актрисами. Персонаж его летней коллекции 1971 года представлял собой девушку, которая поет. Ее жизнь — мюзик-холл, сутенеры и бистро, но у нее была слабость к красивому белью. Это и Арлетти, это и Марлен из «Зарубежного романа»[537]

: «Возьми все, что у меня есть. Возьми мои прекрасные иллюзии». Эта была ретропровокация под видом защиты ангелов греха, с которыми кутюрье разделял презрение к мужчинам, а также и презрение к женщинам, нелепо подражавшим этим ангелам греха. В их скользящих из-под ресниц взглядах узнавалась Вивиан Романс[538]

из фильма «Огненный поцелуй Неаполя»: «Если я была бы честной женщиной, я не стала бы твоей любовницей, мой милый».

Это был некий способ осудить академичность Высокой моды. Ив называл ее «старой дамой». Через десять дней после показа коллекции в газете Monde

появилось объявление, что Сен-Лоран хочет посвятить себя исключительно prêt-à-porter. В этой семейной сцене он до сих пор исполнял роль наследника Диора в том, что представил новую линию, и наследника Шанель в том, что эта линия осталась характерной: знаменитые «плечи» кутюрье. На этот раз он показал когти. «Ретро-бомба» задала основу современного стиля: коллаж, смешение старого и нового, десакрализация Высокой моды через блошиные рынки, что и заставило его сказать: «Улица и я — это история любви».