Ив Сен-Лоран

Основные линии коллекции: блузка, шерстяная куртка, женская матроска, костюм, юбки. Естественные тона, мягкие формы, немного беспечной элегантности. Тонкая линия плечей, мягкий бюст, талия, небрежно схваченная кожаным поясом на мягкой блузке. Одетые Сен-Лораном женщины вполне могли быть среди тех, кто в этот год слушал, закатывая глаза от восторга, первый сингл Beatles на 45 оборотов: «Люби, люби меня». Его модели играли с тем же изяществом в добро, надев белый платок, как и в зло в длинных черных перчатках. Морва, англичанка Хэзер, евразийка Фиделия, Пол де Мериндоль, которая уволилась от Шанель в ноябре 1961 года, и Виктория раскрепощенно проходили перед публикой с глубокомысленным видом. Казалось, что модельер написал каждой из них признание в любви, и все они притворялись, что он объяснился только ей одной. Костюмы, туники, матроски. Что поражало сразу, так это весенняя чистота, которая перечеркивала черным росчерком и несколькими красными, зелеными молниями все, что ей мешает. «В мире моды, которая вся дрожит от 100 000 оборок и 100 000 кружев, он выбрал чистоту»[288].

Эдмонда Шарль-Ру, в те времена главный редактор Vogue

, сохранила в памяти «это состояние пугающей неизвестности». «Все смотрели на него настороженно. Было ясно, что страница Дома Dior перевернута и наследник стал королем. Возникли вопросы: неужели у него столько таланта, как кажется? Сможет ли он выразить свой талант, учитывая, что у него нет соответствующей рабочей обстановки? Это был двойной триумф, триумф таланта и техники»[289]. Обратили внимание, что Ив Сен-Лоран на работе был одет как господин Диор: в белом халате, но без вкрапления люстрина. Как только независимость была доказана, мнения стали расходиться. «Очень Баленсиага», «Недостаточно молодо», «Какой класс!», «Современно», «Роскошно».

Никто не соглашался с мнением соседа. Отменяя традиционные ориентиры моды на длинную и короткую одежду, Ив Сен-Лоран дарил новое дыхание легким рединготам и кисейным юбкам в форме веретена. Внимательно относясь к своей эпохе, он настойчиво призывал публику признать новую версию реальности — его собственную. «Мы ждали появления коллекции молодого человека завтрашнего дня, а увидели коллекцию современного мастера», — подытожил журналист журнала Elle

.

Ив Сен-Лоран — самый молодой из пяти кутюрье «новой волны». Жерару Пипару[290] от Nina Ricci было двадцать восемь лет; Филиппу Вене[291]

— тридцать два; Роберто Капуччи[292] из Рима и Жаклин де Стен — двадцать девять. Все они открыли свои модные дома одновременно. Но вокруг Ива Сен-Лорана царила особая атмосфера. За несколько дней до дефиле итальянский романист Дино Буццати, специальный корреспондент миланской Corriere della Sera, встречался с Сен-Лораном: «Мне было любопытно увидеть вблизи этот феномен, уже окутанный легендой». Он ушел после этого интервью «с болезненной уверенностью, что был принят за полного дурака». «Я могу показаться вам идиотом, но знаменитые личности, даже если им едва исполнилось двадцать пять и они знают, как общаться с людьми, всегда смущают меня. Кроме того, я попал в мир, совершенно новый для меня. Я стеснительный, он — тоже, можете представить себе результат. Своими хрупкими и на редкость элегантными руками он играл с пресс-папье в форме человеческой руки»[293]

.

Возвращение Ива Сен-Лорана в мир моды вызвало множество слухов («У них не было достаточно денег, чтобы закончить коллекцию», «Он не мог сделать это один»), но теперь дефиле принималось с радостными криками «браво» и «ура». Более того, его обсуждали на все лады, анализировали, критиковали. Ив уже не был маленьким принцем. Кто находил его слишком эксцентричным, теперь считал паинькой и недостаточно молодым для своего возраста (Le Figaro, La Dépêche d’Alger). «Его ожидали как мессию, а он избегает вводить новые законы. Все ожидали экстравагантности, а он осторожен и не хочет пафосности. Его цвета приятны. Его линия блузок со стильной спиной уютна и подходит, чтобы приручать воробьев в скверах. Его женщины уже не уличные цветы, а парижские леди шикарных кварталов»[294], — писал Люсьен Франсуа.

Кто надеялся на экстравагантность, увидел Сен-Лорана-классика. «Нервы Ива Сен-Лорана не выдержали, когда наследник Диора из надушенных салонов попал в обстановку казарм, — продолжал журналист. — Может ли быть иначе?! Но он еще в том счастливом возрасте, когда человек может найти свою форму так же быстро, как и потерял ее. Он решил летать на собственных крыльях»[295].