Избранница звёзд

– Я пообещаю рассказать ему позже, – он подмигнул, и старческое лицо так забавно сморщилось, что я рассмеялась. – Чувствуйте себя как дома. Я прослежу, чтобы вам принесли горячий ужин.

– Спасибо, – я похлопала его по руке, надеясь, что мне удалось спрятать свое беспокойство. – Да благословит вас Солнце за вашу доброту.

* * *

Ристриэль появился за моим окном перед тем, как за горизонтом скрылись последние лучи Солнца.

Я села на узкой кровати отца Мили, отчаявшись заснуть, и провела пальцем по кольцу.

– Как ты меня находишь?

Он не касался подоконника.

– По твоему звездному свету. Тарнос небольшой.

Значит, ему было известно название деревни. Я помолчала, собираясь с мыслями.

– В той битве один из божков… – осторожно начала я, – сказал, что «в тебе ее тьма». Что он имел в виду?

Взгляд его темных глаз мгновение меня изучал.

– Звездный свет и тень – это не добро и зло, какими их изображают многие смертные. Они просто свет и тьма. Цель моего существования всегда была благой, пусть я и рожден из тьмы.

Я придвинулась к краю кровати.

– В каком смысле «рожден из тьмы»?

Он так пристально в меня вглядывался, что я заалела. Интересно, краснел ли Ристриэль или всегда был холоден, как летний ручеек?

– Меня породили во время войны. Вражда между Солнцем и Луной почти столь же стара, как они сами. Я – один из шрамов Луны, – он на мгновение задумался и коснулся было собора, но передумал. – Часть ее тьмы упала на Матушку-Землю… – он сложил вместе ладони, большие пальцы нервно подергивались. – Она дает жизнь всему сущему, родился и я.

Приоткрыв рот, я пыталась понять, как жизнь может появиться таким странным образом.

– Твоя мать – Луна?

– И Земля тоже, – уточнил он, – но пути богов иные, чем пути смертных. Это не… то же самое.

Я вспомнила молящий взгляд, с которым он смотрел на небо и Луну. Мечтал ли он о матери, как всякий смертный?

Мечтал ли о материнской любви?

Я соскользнула с кровати и, подойдя к окну, положила ладони на мраморный подоконник.

– Ристриэль, кто дал тебе имя?

Его испуганные, выразительные глаза округлились.

И тут издали раздался неземной вой. Звук, который я не услышала бы, не будь во мне звездного света.

Очевидно, мы не настолько далеко убежали от преследователей, насколько полагали. Ристриэль взглянул на мое кольцо.

Я повернула его, и янтарная полоса потемнела.

– Надо спешить.

Он кивнул и исчез. Я сгребла вещи и бросилась к выходу, но приостановилась у стола отца Мили, где лежали письменные принадлежности. Я почувствовала себя неблагодарной, оттого что ничего ему не оставила. Поэтому быстро помазала руку чернилами и прижала к тонкому листу пергамента.

Ристриэль встретил меня у единственной двери собора, и мы рванули в лес.

Они гнались за нами, как голодные волки.

Небесный вой, казалось, эхом раздавался меж деревьев, не тревожа, впрочем, ни единого земного существа, а меня пронзая так, будто я была тканью, а он – иголкой, неровными стежками протягивающей через меня грубую нить. Когда мы пробегали под лунным светом, Ристриэль обратился в лошадь. Едва мы вернулись в тень, он боднул меня головой, поднимая себе на спину. Я еле успела схватиться за его гриву, прежде чем он метнулся в лес. Он старался держаться тени, однако Луна сияла слишком ярко, а деревья были слишком коренастыми, и на нас в конце концов упал луч лунного света, и я провалилась сквозь Ристриэля, чудом избежав повреждений. Он вновь обернулся человеком, забрал мои сумки, схватил за руку и потащил через ночь, время от времени исчезая под воздействием магии Луны.

Затрещали ветки, задрожала Земля, ритм преследования становился громче и громче. Ристриэль кинулся за толстое, несуразное дерево, тяжело дыша, как смертный.

– Оставайся здесь, – сказал он. – Спрячься. Ты им не нужна.

Я покачала головой и схватила его за руку.

– Я тебя не брошу…

По воздуху пронесся резкий свист, глаза Ристриэля вдруг округлились, и он отпрянул от меня так резко, будто его дернули за веревку. Впрочем, действительно дернули. В слабом свете, который пробивался сквозь деревья, мелькнуло нечто похожее на гарпун из слоновой кости, который вонзился в ногу Ристриэля: вокруг начали расплываться серебристый свет и темно-синяя кровь.

– Нет! – закричала я, и кожа у меня засияла. Я кинулась за ним следом и увидела Шу, божество с серебристыми рогами, который держал волшебную веревку, прикрепленную к гарпуну. У его ног зарычал божок-гремлин. К нам несся Яр, как настоящий скакун.

Ристриэль хватался за ногу, задыхаясь. Вокруг него начали сгущаться тени, но Шу безжалостно дернул за веревку, протащив его еще немного к себе.

– Не вздумай!

– Отпустите его! – воскликнула я, сияя ярче, чем когда-либо, отбрасывая на рощу еще больше света. Лицо у Ристриэля побледнело, как полотно, он покачал головой и толкнул меня, веля бежать.

Я не собиралась его бросать.

Сзади ко мне подобрался Яр, вороша под собой старую листву. Если он и узнал меня и понял, что я ему солгала, то не подал виду.

– Ты не знаешь, за кого заступаешься, – он снял с пояса сетку из слоновой кости. – Отойди или сама ответишь за его преступления.