Избранные тьмой

Принц ничего не ответил. Боль уже въелась в сердце, и никакие слова не способны были ее облегчить. А искренность и нежность Юланы лишь утяжеляли ношу. Если бы она сопротивлялась, обманывала и кидалась оскорблениями, было бы не так мучительно расставаться с ней. Но девушка дала ему все, что он попросил. И отпустила.

Глава 38. Воспоминания

Ясный солнечный день разливался над поляной. Девушка босиком шла по мягкой траве, перебирая пальцами колосья. Она прикрыла глаза и подставила лицо свету, который, словно ласковой рукой, гладил лоб и щеки, пробирался к шее, к груди, спрятанной под легким платьем. Низ юбки волочился по траве, задевая цветы, девушка приподняла его. Она открыла глаза и посмотрела вдаль. С севера ползли облака. Они двигались к солнцу быстро и уверенно, набухая чернотой, а их тень, будто огромной ладонью, заслоняла половину поляны. Бабочка, сидящая на ее открытом плече, вместе с девушкой смотрела на надвигающуюся тьму. Другие бабочки и стрекозы, которые до этого свободно кружили над цветами, задевая девушку легкими крылышками, попрятались в траве. Стих стрекот кузнечиков. Поляна потонула в гнетущей тишине. По ногам пробежал холод. Земля стала зябкой, будто солнце и не грело ее до этого.

Дождь ударил мгновенно. Лицо намокло сразу, словно голову опустили в реку, и девушка зажмурилась. Звуки природы сменились треском огня в печи, где готовили завтрак, и запахом каши. Вода стекала по лицу и волосам. Платье намокло, хотелось поскорее переодеться. В бревенчатом доме было тепло, но неприятный холодок, словно паук, прополз по телу, вызывая мурашки своими крохотными лапками. Он остановился около запястий, стиснутых двумя стальными обручами, которые должны были сдерживать магию ведьмы.

Мираби открыла глаза. Сладкий сон сменился горькой реальностью. Над розоволосой ведьмой стояла Покровительница с ведром в руках. На его ободке блестели капли. Девушка вытерлась рукавом и поморгала. Вот так ее теперь будили. Покровительница с бесстрастным выражением лица опустила ведро и хмыкнула:

– Проснулась? Тогда ешь и собирайся, нам предстоит долгая дорога.

Мираби ничего не ответила. Даже не кивнула. Она бы так и осталась, насупившись, лежать на жесткой подстилке, но мокрое платье раздражало. Ведьме пришлось снять его и просушить у огня.

За окном было еще темно, солнце светлыми всполохами только начинало прокрадываться на небо. Пробуждение Мираби прошло слишком быстро, глаза до сих пор слипались. Девушка, зевая, подогнула под себя ноги и отправила в рот ложку каши. Другие юные ведьмы, держащие путь вместе с Покровительницами, быстро опустошали свои тарелки. Домик для ночлега выбрали хороший, уютный, хоть и небольшой. А вот дорога обещала быть тоскливой. Как обычно, Покровительницы будут держаться подальше от поселений и поведут ведьм через леса по промозглой погоде и ветрам, которые скользкими змеями станут пробираться под одежду.

Другие шли с Покровительницами добровольно. Им обещали защиту и обучение. Кого-то намеревались отвести в замок Анны Мельден, где королева воспитывала из ведьм своих шпионок. Но для Мираби Покровительницы готовили особенную судьбу. На девушку нацепили заговоренные оковы, чтобы она не могла стать невидимкой и сбежать, и вели куда-то, не отвечая на вопросы.

Браслеты натирали кожу. Первое время Мираби пыталась смазать руки маслом и снять их, разрезать ножом или еще чем-нибудь, но тщетно. Однако девушка заметила, что действие браслетов прекращалось к концу дня, и вечером Покровительницы снимали кандалы, чтобы вдохнуть в них свежую магию. Ей нужно лишь выбрать удачный момент и улизнуть.

– О чем задумалась? – Покровительница склонилась над Мираби и пронизывающе посмотрела ей в глаза, словно на вертеле проворачивая мысли девушки.

– Просто спать хочется, – хмуро пояснила юная ведьма и, зачерпнув каши, показательно принялась жевать.

Покровительницы знали, что она хочет сбежать, и следили за ней.

Вскоре девушки и старейшие ведьмы стали собираться. Мираби надела высохшее платье и еще кучу тряпья, чтобы не замерзнуть в дороге. Она потеплее обмотала ноги, обулась. Ведьма с тоской вспоминала Монт-д’Эталь. Свою комнату, которую она сама наполнила травами, а принц – волнением. Ох уж этот принц…