Изображая зло. Книга 1

— Вы… довольны? — Калиостро выступил вперёд; поникшие было плечи распрямились, с яростью пришли и ответы. — Теперь, когда знаете, как это работает. Довольны? Больше, чем после сеанса?

— Да о чём вы говорите?

— Чудо, дорогая миледи, чудо! Я говорю о чудесах! Вам же мало тех радостей, что приносит жизнь, хочется потрепать себе нервы, получить нечто большее, чем милое обыденное счастье.

— Что за вздор? — барон в покровительственном жесте положил руку на хрупкое плечо леди Рейчел. — Вы всего-навсего воспользовались доверием. Чтобы потешить самолюбие, видимо.

— А как насчёт вашего самолюбия? — в кристальных глазах Алессандро вспыхнул огонь. — Что же вы не остановили меня, когда я воплощал из воздуха фараона? Признайтесь, вам нравилось быть обманутым. Нравилось верить в магию.

— Довольно, — жёстко оборвал Сен-Жермен. — Вы же не станете портить вечер? Он посвящён помолвке, а не каким-то чудесам.

— Конечно, — Калиостро, получив ясное указание от наставника, быстро остыл. — Я лишь хотел развлечь гостей.

— Я вас провожу, граф.

Уже на улице они решились заговорить по душам.

— Почему вы не помогли мне? — обернувшись, спросил Бальзамо. — Почему просто смотрели?

— А чего именно ты ждал?

— Я думал, вы её остановите. Вы могли это сделать.

— Да, мог, — Сен-Жермен пожал плечами. — А зачем?

— Зачем? Да затем, что мне теперь придётся валить из Лондона! Гоуэр не станет молчать, да и престарелые тётушки раздуют скандал. Как же! Дражайший маг оказался прохвостом!

— Поделом тебе.

— Откуда вообще взялась эта сучка? Какое ей до меня дело?

Калиостро резко остановился посреди дороги.

— Почему она разозлилась? Я видел это в глазах… Она как будто хотела убить.

— Лучше забудь о ней, — отрезал алхимик. — Добром это не кончится.

— Вы её знаете?

— Знаю, что она может.

Сен-Жермен глотнул воздуха.

— Заявить перед ней, что ты маг — это всё равно что христианам сказать: «Я — Иисус». Считай, тебе просто не повезло. нарвался на настоящую ведьму.

— А вы, я смотрю, хорошие знакомые, — Бальзамо угрожающе шагнул к наставнику. — Она вам уже открыла свои маленькие тайны… как мило!

— Предупреждаю, не лезь к ней.

— Отчего же?

Карие глаза мужчины мерцали.

— Она заплатит за то, что сделала.

— Ты сам себя гробишь, — алхимик передёрнул плечами. — Сколько можно?

— О, не надо нотаций. Вы любите наблюдать, так наблюдайте. Молча.

Бальзамо был унижен и зол. Переубеждать его в тот момент смысла не имело, и Сен-Жермен сдался. Не стал говорить ученику, что он пал жертвой самого дьявола, что ещё легко отделался, поскольку Виктория Морреаф не настаивала на наказании, что следовало просто отпустить ситуацию. Его бы и так рано или поздно разоблачили. Но Калиостро всё видел под другим углом.

Спустя годы он приедет к Сен-Жермену, поджав хвост. Будет умолять о помощи. И получит в ответ односложное «Я предупреждал». Граф не собирался нести ответственность за чужие грехи, ему вполне хватало своих. Однако кое в чём Калиостро был прав: алхимику нравилось наблюдать. Отстранённо, ничем не рискуя, видеть, как Виктория уничтожает заклятого врага, отнимая самое дорогое, что у него есть.

Когда на тропу войны вышли Неизвестные, стало не до смеха.

Сен-Жермен так и не понял, почему древнейшим понадобилась смерть его ученика. Они пришли ночью. Мужчина курировал научно-исследовательскую экспедицию и вместе с её участниками проживал в лагере. После полевых работ всем хотелось выпить и отдохнуть: кто-то играл в шахматы, другие собрались возле костра. Сен-Жермен сидел в палатке с коллегой и не сразу заметил, как стала иной обстановка. Лес затих. Словно разом вымерли животные и птицы. Даже ветер не шуршал по листьям. Учёные испуганно переглядывались меж собой, подсознательно чувствуя угрозу. И она была. Человеческое нутро сжималось под натиском неведомого. Прихватив ружьё, Сен-Жермен осторожно двинулся к источнику опасности, не подозревая, в чём она заключалась и к каким последствиям приведёт. Лесной массив встретил враждебно. В какой-то момент зародилось желание увидеть волков, пусть бешеных — да любых тварей, только бы не оказаться мишенью для яростной тёмной тишины, образовавшей подобие вакуума. Существа терпеливо ждали свою жертву. Один, второй, третий… Неизвестные выступали из-за деревьев, ничуть не страшась, что по ним откроют стрельбу. Алхимик вскинул ружьё, готовясь дать бой, если потребуется. Не потребовалось. Руки онемели, и единственное средство защиты глухо ударилось о землю. Тело что-то удерживало на месте… что-то сильное и цепкое, будто крючок, на который он так неосмотрительно попался.

Голоса Неизвестных сопровождались вспышками головной боли, но это, как выяснилось, было куда меньшим злом. Чёрные фигуры интересовались Бальзамо. «Проклятье!» — вот что подумал тогда Сен-Жермен, поскольку ни о чём другом думать был не в состоянии. Чуть позже он обнаружил себя на коленях, разрывавшим в клочья сухую траву и, как пёс, скулившим; со лба и по вискам текли капли пота. Дышать приходилось через раз, грудную клетку сдавливало. Голоса же отчётливо продолжали звучать, явно не озадачиваясь положением пленника.