Изображая зло. Книга 1

Кроули в четвёртый раз услышал от журналиста фразу, которая и прежде звучала от других пишущих коллег — «совершение убийства». Речь шла о пострадавших в теракте и гибели мэра, однако проблему национальной безопасности обсуждали не в ключе сохранения жизней, её будто намеренно окрашивали в тёмные тона. Сидевший возле королевы политик со скучающим видом перестукивал пальцами по столу. Снова раздались вспышки камер.

— Королеву уже вводят в транс, — сообщил Александр, выхватывая наушник. — Интервью надо прекратить, немедленно!

— Ты там рехнулся?

От яростного крика начальника у Сьюзен оборвалось дыхание.

— Сэр, это процесс внушения. Наш агент может не выдержать…

— Твоя задача — остановить киллера! Ты сам говорил, он будет в зале.

— И как я это сделаю, если он пользуется гипнозом, а не автоматом?

— Что ты хочешь сказать? Что королева грохнет себя на виду у всего мира?

— Её заставят.

— Не мели чепуху. Она даже не вооружена.

— Что?

Детектив замер.

— Мы предвидели утечку информации, поэтому ничего ей не выдали. Агент полностью чист, Кроули.

— Вы послали её на смерть? Как она будет защищаться?

— А? Ты предлагаешь королеве вытащить из-под юбки пистолет и начать отстреливаться? Конспирация! Знаком с таким словом? Если все поймут, что с народом общаются вовсе не главы государств…

Александр снял наушник, не дотерпев.

— Он прав, — добавила Сьюзен. — Это приведёт к скандалу.

«А Морреаф, похоже, сражается с настоящим гением», — царапнула мысль. — «Как ни изворачивайся, всё против нас».

— Интервью срочно надо прервать.

— Как мы тогда узнаем, кто из политиков верен Грэхему?

— Лиллард, — он бросил на напарницу злой взгляд. — Я это понимаю.

В воздухе застыло невысказанное: «Я просто не знаю, что делать».

* * *

Алхимик отодвинул каменную плиту, но не смог удержать — грохот огласил всё подземелье. Дело оставалось за малым. Он уже выполнял этот трюк, правда, с другим мальчиком. «Но, как говорится, то, что происходит однажды, случается дважды», — подумалось с мрачной иронией. Сен-Жермен заглянул в гробницу, ожидая увидеть измученного, лишившегося разума пленника — Калиостро бывал крайне жестоким, когда не получал своё, — однако зрелище лежавшего в неестественной позе Мелькарта поразило куда сильнее. Он не шевелился, и о признаках жизни можно было судить лишь по биению сердца, которое слух бессмертного уловил почти сразу же.

«Красивый». Безобразная мысль, пришедшая совсем некстати. словно какое-то издевательство. Сен-Жермен беспомощно отмечал правильные черты лица, выверенные мастерски, до мельчайших деталей — аккуратных изломов бровей, линии носа, немного припухших губ, — обратил внимание на чёрные волосы, такие же, как у Виктории, и на предательски выступающий кадык, на который вдруг захотелось надавить. Внешняя красота встречалась у мужчин редко. Фрау Морреаф собирала лучшие экземпляры, и, сколь бы отвратительно это ни звучало, Сен-Жермен её понимал.

Не понимал он того, почему — при всех своих талантах — не смог занять место мальчишки. Как смазливый ублюдок умудрился забраться в постель к этой женщине, тогда как его, бессмертного друга, она едва впускала на порог дома?

«Чувствую себя обманутым мужем».

Сен-Жермен горько усмехнулся. Столько времени ждать ответа, покорно, руководствуясь здравым, казалось бы, смыслом — и узнать, что всё было напрасно. Ощутив чужой пристальный взгляд, мужчина обернулся. В арке, на пересечении тусклого света, с трудом пробивающегося сквозь обвалившуюся часть стены, и тьмы подземного склепа стояла она. Граф сразу же заметил кровь: багровые разводы покрывали скулы и подбородок, давая понять, чем Виктория только что занималась. В ладонь впивалась рукоять кинжала. Сен-Жермен выпрямился и на шаг отошёл от саркофага, стараясь не провоцировать убийцу. Стальные глаза внимали каждому его движению.

— Виктория, — произнёс осторожно и тихо.

Пространство разрезал на удивление спокойный голос; впрочем, этот тон не смог обмануть: она была в ярости.

— Теперь я вижу вас настоящего. Без всего этого нагромождения вежливости и светских манер. Не сдерживайтесь, граф. Играть больше не перед кем.

— Виктория…

— Мне всегда было любопытно, какое чудовище прячется внутри вас. Но детоубийца? Никогда бы не подумала.

— Детоубийца?

— Отойдите от моего ученика. Или я прямо сейчас оторву вам голову.

— Это безрассудно, — рука Сен-Жермена метнулась ввысь, желая остановить бурю. — Всё, что я делал, было ради вашего же блага.

— Мне неинтересно, что сподвигло вас на предательство. Страх, любовь или эта дурацкая мужская гордыня… Вы ещё не поняли? Мне нет дела до ваших чувств. И тем более до вас самого.

— Виктория, — он бросил взгляд в сторону Мелькарта. — Вы совершаете большую ошибку.

Она, наконец, обратила внимание на мальчика. Граф следил за переменами в её лице: вполне узнаваемой показалась боль вперемешку с сожалением.

— Как такое совершенство может быть ошибкой? — спустя мгновение послышался ответ. — Признайте, мой Мелькарт смущает вас.

— От мальчишки надо избавиться, пока Совет не призвал к ответу…