Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея

На первый взгляд все антракозии одинаковые, даже геологи называли их невзрачной и однообразной группой[151]. Только специалист мог разглядеть отличия: у одних раковин зубчик на замке гладкий, у других – зазубренный, у одних бороздки чуть тоньше, у других чуть толще.

Остатки антракозий находили по всей планете в слоях девонского, каменноугольного и пермского периодов: в Северной Америке, Африке, Западной Европе, России. Единого мнения об их образе жизни не было. Кто-то полагал, что антракозии обитали в морях, другие считали их пресноводными; один палеонтолог не исключал, что антракозии вовсе были наземными[152].

Амалицкий кропотливо доказывал, что антракозии жили в пресных водоёмах. С годами он стал главным, а по сути, единственным в мире специалистом по этой группе. Он изучал их без спешки, ездил в Европу, сравнивал найденные в России раковины с образцами из других стран.

В каждой поездке его сопровождала супруга. Она рисовала раковины антракозий, отмечая мельчайшие детали их строения.

Амалицкие совершили несколько зарубежных вояжей, знакомясь с палеонтологическими собраниями «в музеях и учебных кабинетах» и с интересными геологическими достопримечательностями. Они осмотрели ископаемые остатки в Берлине, Лейпциге и Штутгардте. В Баварии совершили экскурсию на триасовые и юрские отложения. Побывали в Брюсселе и Париже, поднимались на склоны Тирольских и Швейцарских Альп. В Италии осмотрели вулканические области Рима и Неаполя[153].

Из путешествия Амалицкий писал: «Моя жена сопровождает меня всюду, и я удивляюсь её выносливости и умению ходить по горам»[154].

Через руки Амалицкого прошли сотни раковин антракозий, собранных в России и Европе. Он замерял их замочные аппараты, считал на раковинах число бороздок и валиков. Раз в год выпускал небольшую статью про антракозий, где прослеживал их генетические ряды, реконструировал родственные отношения и разные примечательные особенности. К примеру, предположил, что современных унионид (Unionidae), к которым относятся наши отечественные перловицы, можно считать потомками древних антракозий[155].

В 1892 году типография Варшавского университета выпустила третью и последнюю монографию Амалицкого: «Материалы к познанию фауны пермской системы России. Мергелистопесчаные породы Окско-Волжского бассейна. Anthracosidae».

На обложке указано, что это первый том. Он остался единственным, других не вышло. Амалицкому вообще не везло с планами по публикациям.

Монография небольшая и почти целиком состоит из сухих описаний. Её страницы заполнены дотошными характеристиками раковин, указано, где на них проходят кантики и штрихи, где располагаются ямки, впадины и «поперечные анастомозирующие веточки».

Только горячо любящий моллюсков человек мог написать целую книгу с таким содержанием: «Раковина овальная; вершинка, расположенная в передней четверти раковины, довольно резко выдаётся над замочным краем и загнута вперёд; от неё идёт киль, сначала довольно заметный, затем сливающийся с общею выпуклостью раковины, которая с боков умеренно и плавно выпуклая. Замочный и нижний края согнуты, передний и задний закруглены; все края, сливаясь друг с другом, в общем образуют овал»[156].

И так на сто страниц.

Амалицкий описал десятки новых видов антракозий, назвав их в честь коллег и предшественников: Мурчисона, Циттеля, Фишера, Венюкова, Сибирцева, Левинсон-Лессинга (с редким написанием через верхние точки: Anthracosia löwensoni). Фамилий коллег не хватило, многим раковинам Амалицкий дал имена по внешним признакам:

Палеомутела трапецевидная (Palaeomutela trapezoidalis),

Палеомутела овальная (Palaeomutela ovalis),

Палеомутела полуовальная (Palaeomutela subovalis

),

Наядитес сомнительный (Najadites dubia),

Наядитес уродливый (Najadites monstrum).

Всего по материалам из рухляков он определил и описал полсотни видов двустворок. Как ни странно, почти все они остались валидными и до сих пор признаются специалистами[157].

Амалицкий сам удивлялся изобилию видов антракозий и объяснял его большой изменчивостью пресноводных моллюсков. Он указывал, что современные двустворчатые отличаются поразительным разнообразием: в соседних озёрах Африки, Китая или Америки зачастую живут совершенно разные виды. Уже в 1870 году было описано более тысячи разновидностей ныне живущих унионид, и «пред этими цифрами, конечно, бледнеет число видов Anthracosid, не превышающее и двухсот, из девонской, каменноугольной и пермской системы, хотя и это количество удивляет некоторых палеонтологов, мало знакомых с литературою Unionid»[158].

В монографии Амалицкий вновь, уже в третий раз, рассмотрел историю пермского моря, которое оставило в Центральной России обширные следы. В целом представления остались прежними. Добавились детали и стали увереннее суждения.