Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея

Фальб вполне воспользовался славой и принялся составлять прогнозы «критических дней», то есть катастроф, на целый год вперёд. Их печатали газеты по всему свету, в том числе в России, правда, в разделе казусов и курьёзов[313]. Фальба прозвали лунным пророком. Учёный мир со скепсисом относился к бывшему монаху. Проверка его прогнозов показала, что гипотеза Фальба несостоятельна и выглядит как «несомненное шарлатанство»[314].

В 1893 году Фальб попробовал себя на новом поприще и прочёл в Лейпциге публичную лекцию с громким названием «О происхождении и кончине мира». Он предположил, что в 1899 году в Землю врежется «дикая комета», которая бродит «по вселенной с севера на юг, с востока на запад вполне произвольно», не подчиняясь никаким правилам и законам[315].

Газеты мигом распространили пророчество, оно стало знаменитым. В Швеции по мотивам лекции Фальба даже написали «фантастическую сказку для взрослых» под названием «Комета». Она рассказывала, как Фальб бродит по Европе и везде твердит о скорой гибели планеты. Тёмный люд с ужасом внимает его предсказаниям, а учёные посмеиваются над самозваным пророком. Но вот один астроном решает проверить вычисления Фальба, и оказывается, что ошибки нет: комета в самом деле столкнётся с Землёй. Наступает анархия, паника и разврат. «На земле происходит какой-то шабаш ведьм и чертей, всю землю объемлет какой-то страшный кошмар. Люди тысячами сходят с ума, тысячами оканчивают жизнь самоубийством». Наконец появляется огненный хвост кометы, плавно проходит по небосклону и исчезает. Все ошиблись, конца света не случилось[316]

.

Мрачный прогноз Фальба с годами забывался. Лишь изредка о нём вспоминали газеты и журналы[317], а в научных кругах появлялась критика. К примеру, Quarterly Review писал, что комета разойдётся с Землёй почти на полгода, но даже если её орбита пересечётся с земной, ничего страшного не произойдёт вследствие «неконсипетентности этой „тени кометы“»[318].

Иногда выходили книжки, посвящённые пророчеству Фальба. Одну брошюру напечатали в России, она выдержала два издания[319]

, пока местный архиепископ не пожаловался властям на то, что книга возбуждает нежелательные толки в народе. Её запретили. Заодно запретили брошюру, написанную для её опровержения[320].

Со времени лекции Фальба прошло шесть лет, наступил роковой 1899 год. Подзабытое предсказание неожиданно привлекло внимание публики и произвело грандиозный эффект.

Причин было несколько. Во-первых, рубеж веков: круглые даты всегда волновали людское воображение. Во-вторых, сказалось доверие простого народа к учёному мнению. Печатное слово в те времена воспринималось как «нечто непогрешимое»[321].

Главную роль в нагнетании страстей сыграли издатели, ради выгоды печатавшие брошюры о конце света. Эти книжки пользовались огромным спросом и расходились как горячие пирожки. Шестнадцать страниц плохой бумаги продавались по 15 копеек – дороже, чем тома Пушкина или Крылова. Ими торговали на ярмарках, книгоноши разносили их по деревням вместе с лубочными картинками и фривольными книжками-рассказами «Живая покойница», «Телячье сердце», «Прекрасная фельдфебельша». В одной только России издали семь брошюр о пророчестве Фальба. Их общий тираж превысил 30 тысяч штук – невероятное по тем временам число.

Брошюры были малограмотными. В одной вместо метеоритного потока персеид говорилось про «персоиды», другая и вовсе называлась «Светопредставление».

Авторы ради приличия сомневались в правоте Фальба. Один писал, что Земля пронесётся сквозь пыльный хвост кометы, как поезд через «тучу комаров»[322]. Другой – что это будет напоминать полёт «пушечного ядра через облако тумана», а получившийся на небе «блестящий фейерверк и прелестная иллюминация» станут эффектным финалом «нашему одряхлевшему, уходящему на покой девятнадцатому веку!»[323]. Но основной упор авторы делали на ужасы, чтобы удовлетворить потребность публики в щекотании нервов. Описания столкновения кометы с Землёй у них получились красочными и живописными.

Благодаря этим книжонкам слухи о конце света нарастали как снежный ком, «наполняя трепетом и ужасом сердца легковерных и невежественных людей»[324]

.

Грядущую кончину мира обсуждали на сходах и базарах. В избах устраивали публичные чтения брошюр о «вострономе Фальбе», народ слушал их с унынием и тревогой, а бабы «начинали голосить».

Скорой гибелью мира объясняли недороды, неурожаи и засухи. «Оттого-то Бог и не дал нам хлеба, что и жить-то осталось не долго», – покорно говорили крестьяне[325]. Всюду только и было разговоров, что о комете. В городах мальчишки-торговцы кричали: «Кончина мира! Последние дни земной планеты! Успейте купить наш товар!»; «По случаю светоприставления остаточек лимонов дёшево отдаю»[326].

Журналы писали, что «имя Фальба сделалось известным в каждой русской хижине; такой известности и чести не удостоился ещё у нас ни один басурманский или отечественный учёный»[327].

В народе было много мнений о том, как погибнет планета.