Изобретатель парейазавров. Палеонтолог В. П. Амалицкий и его галерея

Академия попыталась вывезти их из Варшавы, «но было уже поздно»[640]: немецкие войска заняли город. В Варшаве осталось и личное имущество Амалицкого.

Новый нижегородец

В Москве Амалицкий остановился на Пречистенском бульваре, в квартире № 5 дома 23[641]. Институт продолжил работу: на войне требовались инженеры и техники.

Занятия шли в разных зданиях: в реальном училище Мазинга, в частной гимназии Креймана, в доходном доме на Мясницкой улице, в помещениях Археологического института.

Из-за эвакуации институт лишился многих технических аппаратов и всей библиотеки. Удалось вывезти лишь семь процентов имущества. Газеты писали, что от института «решительно ничего не осталось, кроме одного директора и нескольких деканов»[642]

, и есть только иллюзия института, а его самого уже нет[643].

Учебный отдел Министерства торговли и промышленности предложил распределить студентов по другим техническим учреждениям, но Амалицкий выступил против. Ему вновь пришлось пережить то, что раньше случилось с Варшавским университетом.

Вопрос о Политехе решался на уровне правительства. Верх взяло мнение Амалицкого.

Опять начался своеобразный конкурс среди городов, желавших принять учебное заведение. Институт хотели получить Саратов, Нижний Новгород, Одесса, Екатеринослав, Екатеринодар, Омск, Оренбург, Баку и даже Тифлис.

Долгих выборов не было. Министерство торговли и промышленности распорядилось перевести институт в Нижний Новгород, и уже весной 1916 года его имущество отправили из Москвы на барже по Оке. Институт получил длинное абсурдное название: Варшавский политехнический институт в Нижнем Новгороде.

Переезд по обыкновению выдался непростым. Власти Нижнего Новгорода не смогли выделить институту отдельное здание, ему пришлось расположиться в нескольких помещениях.

Сложности возникали постоянно, часто неожиданные.

Когда часть учебных материалов привезли в здание городского училища, выяснилось, что здесь скоро разместят военный лазарет и проводить занятия станет невозможно.

Местный ресторан не хотел освобождать помещение, выделенное для администрации института в гостинице «Россия». Дело дошло до суда и принудительного выселения.

Самым трудным оказался жилищный вопрос. В городе требовали небывалые суммы за постой. Квартиру без отопления, мебели и удобств сдавали от ста рублей в месяц. Служащие жаловались, что расходы на жильё превысят их зарплаты. Кто-то из профессоров решил, что ему будет удобнее жить в Москве и периодически приезжать читать лекции в Нижний.

Газеты печатали воззвания к горожанам и просили приютить студентов. По их словам, «в доме, где есть дети, образованный юноша будет только полезен. Вообще же говоря, он нигде не может быть лишним»[644].

В интервью «Голосу Волги» Амалицкий жаловался: «Самым большим, жгучим вопросом является квартирный вопрос для преподавательского персонала и служащих института. Недостаток в Нижнем квартир вообще не даёт возможности устроиться сколько-нибудь комфортабельно, а страшная их дороговизна является совершенно не под силу скромному бюджету преподавателей, а тем паче служащих. Это крайне, крайне жгучий вопрос и пока не видно выхода из этого положения»[645].

Торжественное открытие тоже получилось скомканным. Его запланировали на 20 сентября, но газеты ошиблись и напечатали, что занятия начнутся 20 августа. В Нижний спешно съехались студенты и, обнаружив ошибку, разъехались обратно[646]. Потом открытие перенесли с 20 на 26 сентября, а в самый последний момент ещё на неделю, на 1 октября.

На этом неразбериха не кончилась. В день перед торжествами градоначальник Д. В. Сироткин попросил «изменить несколько программу» торжеств и зачитать приветствия не в городской думе, а во Владимирском реальном училище[647].

Пришлось всё перекраивать и за ночь готовить училище к торжествам.

Наконец настало пасмурное утро 1 октября 1916 года.

На открытие прибыли вице-губернатор, предводитель дворянства, городская управа в полном составе, начальник гарнизона, директора банков, гимназий и благотворительных обществ, гласные местной думы.

К полудню зал был полон. Предпоследним, как требовали приличия, прибыл губернатор, последним – архиепископ. Торжества объявили открытыми.

Вначале выступил архиепископ. Он благословил открытие института и прочёл проповедь с уместными по случаю интонациями: «Христианам отрадно принимать участие в торжестве науки… Природа вся создана Всевышним, и изыскания в природе, сотворённой Создателем, должны привести к познанию Великого Зодчего. Таким образом, все науки должны привести к сознательному уразумению веры христианской. При этом наука стремится и даёт свет знания на земле, а вера – блага небесные. И простолюдин, и люди науки ходите в свете! Аминь»[648].

После этих слов Амалицкому вручили старинную икону, а потом отслужили молебен.