К оружию! К оружию!

– Вы, сэр, кажетесь… голодным, – сказал Достабль, широко улыбаясь самому маленькому троллю. – Почему бы не испробовать наш сланец на булочке? Ммм-ммм! На вкус как аллювиальная залежь, если вы понимаете о чем я!

У Себя-Режу-Без-Ножа Достабля было много недостатков, но видовые предрассудки в их число не входили. Ему нравились все, у кого водились деньги, независимо от цвета и формы протянутой руки, ибо Достабль верил в мир, в котором всякое разумное существо может ходить гордо, дышать привольно и стремиться к жизни, счастью и свободе, широко шагая навстречу новой яркой заре. А если на пути к заре его удастся уговорить что-нибудь съесть с лотка Достабля, то это будет только к лучшему.

Тролль скептически осмотрел лоток и поднял с него связку минералов.

– Какая гадость! Здесь же сплошные аммониты! Фу!

– Прошу прощения? – не понял Достабль.

– Этот сланец, – сказал тролль, – очень черствый.

– Он изумительно свеж! Как от маминого зубила!

– А этот гранит весь в прожилках чертового кварца, – навис над Достаблем другой тролль. – А кварц закупоривает артерии.

Он швырнул камень обратно в лоток, после чего тролли стали неспешно удаляться, бросая на Достабля осуждающие взгляды.

– Черствый? Черствый?! Да как он может быть черствым? Это же камень! – крикнул Достабль им вслед.

Он пожал плечами. Ну и ладно. Отличительной чертой хорошего торговца является способность вовремя закрыть убыточное дело.

Он закрыл крышку лотка с камнями и открыл другой.

– Шахтная еда! Шахтная еда! Крысы! Крыы-сыы! Крысы-на-палочках! Крысы-на-булочках! Разбирай, пока не ожили! Вкусно как дома…

Вдруг где-то сверху лопнуло стекло, и прямо в лоток Достабля головой вниз свалился младший констебль Дуббинс.

– И незачем так спешить, хватит на всех, – сказал ему Достабль.

– Вытащи меня отсюда, – глухо произнес Дуббинс. – Или дай кетчуп.

Достабль вытащил гнома за сапоги. Они были сплошь покрыты льдом.

– Ты что, только что с гор спустился?

– У кого ключ от этого склада?

– Если вам понравились крысы, то почему бы не отведать наш прекрасный…

Топор Дуббинса возник в его руке как по волшебству.

– Я тебе сейчас ноги отрублю, – пообещал он.

– ТебеНуженГерхардСтелькаИзГильдииМясников.

– Другое дело.

– Пожалуйстауберитопор.

Сапоги Дуббинса затопали прочь, оскальзываясь на булыжниках.

Достабль уставился на разбитые остатки повозки. Затем быстро пересчитал порции, шевеля губами.

– Эй! – заорал он. – Ты должен… Эй, ты должен мне за трех крыс!

Лорд Витинари проводил взглядом Ваймса. Когда за капитаном закрылась дверь, ему стало слегка стыдно – совершенно неясно почему. Да, капитану пришлось несладко, но разве имелся другой выход?..

Витинари достал ключ из шкафчика, стоявшего возле стола, и подошел к стене. Длинные пальцы его коснулись отметины на штукатурке, ничем не отличавшейся от дюжины других отметин, но именно эта привела в действие механизм, заставивший часть стены открыться. Прекрасно смазанные петли даже не скрипнули.

Никто не знал всех проходов и туннелей, спрятанных в стенах дворца. Поговаривали, что некоторые из них вели в неведомые дали. А под городом, в свою очередь, было очень много старых подвалов. Следовательно, человек с киркой и развитым чувством направления мог дойти под землей куда угодно, просто проламывая давно забытые стены.

Лорд Витинари спустился по нескольким узким лестничным пролетам, прошел по коридору к какой-то двери, отпер ее ключом и потянул на себя. Дверь бесшумно распахнулась на смазанных петлях.

Помещение, в котором он оказался, не было похоже на темницу. Оно было довольно просторным и хорошо освещенным несколькими большими, хотя и высоко расположенными окнами. Пахло древесной стружкой и клеем.

– Берегись!

Патриций пригнулся.

Нечто навроде летучей мыши просвистело над его головой, хаотично закружилось посреди комнаты, после чего рассыпалось на дюжину дергающихся кусочков.

– Да что ж такое-то! – раздался мягкий голос. – Придется вернуться к чертежной доске. Доброе утро, ваша светлость.

– Доброе утро, Леонард, – ответил патриций. – Что это было?

– Я назвал это «летающим-аппаратом-на-хлопающих-крыльях», – ответил Леонард де Щеботанский, спускаясь со стартовой стремянки. – Он приводится в действие гуттаперчевыми лентами, плотно скрученными вместе. Но, боюсь, механизм еще надо доработать.

Леонарда Щеботанского нельзя было назвать старым. Он относился к той породе людей, которые становятся почтенными лет в тридцать и, вероятно, будут выглядеть точно так же в свои девяносто. Не был он и лысым. Просто макушка его головы будто проросла из волос и возвышалась теперь над ними, как величественный каменный купол посреди густого леса.

Идеи непрерывно порхают по всей вселенной. Их цель (если представить, что у идей есть цель) – попасть в нужный ум в правильном месте в подходящее время. Они находят удобный нейрон, происходит цепная реакция и – хопа! – через некоторое время кто-то глупо моргает в свете телевизионных софитов и сам недоумевает, как, черт возьми, ему пришла в голову идея продавать предварительно нарезанный хлеб?!