К оружию! К оружию!

– Против гномов я вообще ничего не имею, – доверительно сообщил толстяк. – Гномы – они ведь как люди. Ну… почти. Только очень короткие. Но тролли? Не-е-ет… Они же совсем другие, верно?

– Простите… извините… дайте проехать, – бормотал Достабль, стремясь откатить тележку как можно дальше, но из-за плотного скопления людей приходилось двигаться со скоростью катафалка.

– Какая красивая у тебя курточка, – похвалил толстяка Дуббинс.

Тележка Достабля наконец ускорилась и на одном колесе завернула за угол.

– Просто мечта, а не куртка. А знаешь, как тебе следует с ней поступить? – ласково поинтересовался Дуббинс.

Толстяк нахмурился.

– Немедленно снять и отдать троллю, – сказал Дуббинс.

– Ах ты ж, мелкий…

Толстяк схватил Дуббинса за кольчугу и рывком поднял вверх.

Рука гнома мелькнула как молния. Раздался металлический лязг.

На несколько секунд человек с гномом образовали занятную, но абсолютно неподвижную композицию.

Дуббинс оказался почти на одном уровне с головой толстяка и теперь с интересом наблюдал, как на его глазах наворачиваются слезы.

– Опусти меня на землю, – произнес Дуббинс. – Осторожно и очень плавно. Когда я пугаюсь, я непроизвольно дергаю мускулами.

Толстяк послушался.

– А теперь снимай куртку… молодец… сюда давай… спасибо…

– Топор… – просипел толстяк.

– Топор? Какой топор? Ах, мой топор! – Дуббинс опустил взгляд. – Ну и ну! Даже не заметил, как его достал. Во дела! Бывает же такое!

Толстяк из последних сил стоял на цыпочках. Из глаз его градом катились слезы.

– А знаешь, что самое интересное? – продолжил Дуббинс. – То, что этот топор метательный. На Медной горе я был чемпионом три года подряд! А однажды я вынул топор и через секунду расщепил ветку в тридцати ярдах. Причем за спиной. А в тот день я себя неважно чувствовал. Мучился от желчи.

Дуббинс сделал шаг назад. Толстяк с благодарностью опустился на пятки.

Гном накинул куртку на плечи тролля.

– Давай, вставай, – сказал он. – Пошли домой.

Тролль неуклюже поднялся на ноги.

– Сколько пальцев я показываю? – спросил Дуббинс.

Детрит всмотрелся.

– Два и один? – предположил он.

– Сойдет, – ответил Дуббинс, – для начала.

Господин Сыр посмотрел через стойку на капитана Ваймса, который уже час сидел неподвижно. В «Ведре» привыкли к серьезным пьяницам, пившим без удовольствия, но с угрюмой решимостью никогда в жизни больше не трезветь. Но в Ваймсе появилось что-то новое. Что-то очень тревожное. Что-то… попахивающее Смертью.

Других посетителей в баре не было. Господин Сыр повесил фартук на гвоздь и решил наведаться в штаб-квартиру Стражи, но в дверях столкнулся с Моркоу и Ангвой.

– Как я рад, что это вы, капрал Моркоу! – сказал он. – Пройдемте со мной. Там капитан Ваймс.

– Что с ним?

– Не знаю. Он ужасно много выпил.

– Мне казалось, он завязал!

– Полагаю, – осторожно заметил господин Сыр, – ваши сведения несколько устарели.

Тем временем где-то возле Каменноломного переулка:

– Куда мы идем?

– Я хочу, чтобы тебя кто-нибудь осмотрел.

– Только не гномий доктор!

– Должен же быть кто-то, кто знает, какой цемент на тебя лепить, или что вы там делаете с ранами… Кстати, из тебя что-то сочится. Это нормально?

– Не знаю. Никогда не сочилось. Где мы?

– Не знаю. Никогда здесь не был.

Район, куда они забрели, находился с подветренной стороны от скотных дворов и скотобоен. А это означало, что здесь могли жить только тролли, для которых органические запахи были так же назойливы и ощутимы, как для людей, например, гранитная вонь. Есть такая старая шутка: «Почему тролли селятся возле скотных дворов? А как же запах?» – «О, животные нисколько не возражают…»

Впрочем, шутка на самом деле глупая. Если тролли и пахнут, то этот запах могут почувствовать только другие тролли.

Здешние здания выглядели чрезмерно… э-э… каменными. Когда-то их строили для людей, но потом в них вселились и переделали под себя тролли. А это означало как минимум расширение дверных проемов и полную закладку окон. Стоял еще светлый день, но троллей почему-то нигде не было видно.

– Хм… – произнес Детрит.

– Пошли, здоровяк, – сказал Дуббинс, толкая тролля вперед себя, как буксир толкает танкер.

– Младший констебль Дуббинс!

– Да.

– Ты же гном. А ета – Каменноломный переулок. Если тебя здесь заметят, тебе несдобровать.

– Мы городские стражники.

– Хризопразу на ета отложить копролитом!

Дуббинс огляделся.

– Кто у вас тут вместо врачей?

Из ближайшего дверного проема выглянуло лицо тролля. А из другого – еще одно. И еще.

Даже то, что Дуббинс принял поначалу за груду обломков, было троллем.

Внезапно тролли оказались повсюду.

«Я теперь стражник, – подумал Дуббинс. – Так сказал сержант Колон. Я больше не гном, а стражник. Вот кто я теперь. Не гном. А Стражник. У меня даже значок – не простой, а в форме щита. Городская Стража – это я. И я ношу значок.

Но как бы я хотел, чтобы значок стал намного больше…»

Ваймс сидел неподвижно за столом в углу «Ведра». Перед ним лежали несколько листов бумаги и горстка металлических предметов, но он не смотрел на них. Он глядел на свой кулак. Кулак покоился на столе – стиснутый так крепко, что побелели костяшки пальцев.