«Как там клубится легких складок буря?» («Промчались дни мои – как бы оленей…», «<Из Петрарки>», 1934). Строка отталкивается от выражения клубится туман
. Семантически это может подкрепляться тем, что в строфе герой воображает Лауру в толпе теней.«Что ленинское-сталинское слово / Воздушно-океанская подкова» («Мне кажется, мы говорить должны…», 1935) – по всей видимости, воздушно-океанская подкова
возникает по модели коллокации воздушно-морское сражение. Этот образ, с нашей точки зрения, обусловлен двумя разными семантическими ассоциациями. Подкова как средство здорового существования рабочей лошади сопоставляется с восприятием ленинско-сталинского слова как основы, необходимой для функционирования государства. Одновременно ленинско-сталинское слово в таком контексте сравнивается и уравнивается со стихиями.«Полон воздуха был рот» («Эта область в темноводье…», 1936). Строка, надо полагать, обыгрывает идиому забот полон рот
.«То ли дело любимец мой кровный» («Чтоб, приятель и ветра, и капель…», 1937). Слово любимец
замещает слово родственник из выражения кровный родственник.Ряд напрашивающихся замен, в которых слово тянет за собой замененное слово из идиомы / коллокации, обнаруживаем в «Стихах о неизвестном солдате» (1937). «Неподкупное небо окопное»: неподкупное небо
вызывает в памяти коллокацию неподкупный судья (ср.: «В осужденье судьи и свидетеля»). «Небо крупных оптовых смертей»: оптовые смерти – оптовые закупки. «И бороться за воздух прожиточный»: прожиточный воздух – прожиточный минимум (ср. товарно-денежную тему всего стихотворения)[63]. И. М. Семенко обратила внимание на то, что в строке «Безымянная манна его» словосочетание безымянная манна «завуалированно подразумевает выражение манна небесная» [Семенко 1997: 91; ср. Хазан 1991: 295].В том же стихотворении: «Чтоб в его дорогие глазницы / Не могли не вливаться войска?». Глагол вливаться
, по всей вероятности, актуализирует коллокацию льется свет (и другие выражения, в которых на языковом уровне свет соотносится с жидкостью). Это поддерживается и остаточной темой зрения в этих строках (глазницы). Соответственно, в этих строках войска наделяются семантическим компонентом света.4.2.3. Актуализация идиомы
Группу составляют случаи, когда одно слово в высказывании актуализирует в сознании читателя идиому или коллокацию. Второй элемент коллокации может подкрепляться семантикой текста, но это не обязательно каждый раз происходит. Примеры, включенные в этот раздел, относятся по большей части к спорным или, во всяком случае, не всегда очевидным. Иногда сюда же помещены примеры, в которых коллокация / идиома, скорее всего, имеется в виду, однако синтаксическая структура фразы устроена таким образом, что места для замены в высказывании не находится (и это отличается от предыдущих случаев в группах 4.2.1–4.2.2
).«Ты перенес свой жребий дивный» («Ода Бетховену», 1914). По наблюдению М. Н. Осадчей, слово жребий
, означающее в данном контексте ‘судьбу’, здесь ассоциируется с выражениями бросить жребий, вытянуть жребий [Осадчая 2012: 207–208].«И мнится мне: весь в музыке и пене, / Железный мир так нищенски дрожит» («Концерт на вокзале», 1921, <1923?>). Л. Я. Гинзбург считала, что «в пене
он потому, что дрожь вовлекла в этот смысловой круг стоящее за его пределами представление о загнанном, взмыленном коне» [Гинзбург 1997: 349]. Иными словами, в основе этой ассоциации выражение конь в пене (мыле).«Звездный луч – как соль на топоре» («Умывался ночью на дворе…», 1921). По мысли М. Л. Гаспарова, слово соль
проявляется и в значении очистительной соли перед жертвоприношением, и в значении соль земли [Гаспаров М. 2001: 639].«Чтобы силой или лаской / Чудный выманить припек» («Как растет хлебов опара…», 1922). С точки зрения М. Н. Осадчей, хотя словосочетание чудный припек
обладает положительными коннотациями, слово припек актуализирует идиому сбоку припека (содержащую, наоборот, коннотации отрицательные) [Осадчая 2014: 341–344].«И губы оловом зальют» («1 января 1924»). Слово олово
, как отмечал Ронен, может актуализировать поговорку, приводимую в «Словаре…» Даля, – слово олово [Ronen 1983: 254]. Возможно, это позволяет объяснить, почему в строке говорится о губах, а не о горле (семантическая связь слова и губ сильнее, чем слова и горла).«Где к зловещему дегтю подмешан желток» («Я вернулся в мой город, знакомый до слез…», 1930). Строка, согласно Левину, восходит к пословице о ложке дегтя и бочке меда, хотя соотношение элементов у Мандельштама противоположное [Левин 1998: 20].