«Я получил блаженное наследство – / Чужих певцов блуждающие сны» («Я не слыхал рассказов Оссиана…», 1914). Хотя строки кажутся интуитивно понятными, мы предполагаем, что в их основе находится семантический сдвиг, базирующийся на интересующем нас приеме. Закономерно предположить, что исходным языковым материалом здесь служила коллокация
Чаще в творчестве Мандельштама возникают случаи контаминации идиом / коллокаций по модели АБ и ВГ → АГ. Здесь возможны разные варианты: элементы идиомы и коллокации, элементы идиомы и идиомы, наконец, элементы коллокации и коллокации. Все эти примеры мы объединим в одну группу, поскольку семантика обсуждаемого примера важнее, чем тип контаминации. Изредка контаминация подсказана соседней фразой / строкой, иногда – фрагментом того же высказывания. Начнем мы с двух «технических» случаев контаминации грамматических конструкций.
«Из последней мочи / Я в горсть зажал лишь пепел наслаждений» («Промчались дни мои – как бы оленей…», «<Из Петрарки>», 1934) – здесь контаминируются фразеологизмы
«О, если б распахнуть, да как нельзя скорее» («Ариост» («В Европе холодно…»), 1935). В строке накладываются друг на друга две конструкции:
Далее примеры мы будем рассматривать в хронологическом порядке.
«По седым пучинам мировым» («Ни о чем не нужно говорить…», 1909). В строке соединяются элементы семантически близких коллокаций
«Подчас природа – серое пятно» («Казино», 1912). Образ, надо полагать, мотивирован совмещением выражения
«Твой жребий страшен и твой дом непрочен» («Паденье – неизменный спутник страха…», 1912) – по-видимому, здесь накладываются друг на друга выражения
«Уж занавес наглухо упасть готов» («Летают Валькирии, поют смычки…», 1914) – в строке соединяются коллокации
«На дольний мир бросает пепел бурый / Над Форумом огромная луна» («Поговорим о Риме – дивный град!..», 1914). Ночная (несколько зловещая?) картина ночного города создается благодаря фрагментам коллокации
«Все церкви нежные поют на голос свой» («В разноголосице девического хора…», 1916) – сочетание коллокаций
«На триумфальных поворотах» («Декабрист», 1917). Здесь, вероятно, совмещаются фрагмент идиомы
«Тончайшим гневом пламенея» («Когда октябрьский нам готовил временщик…», 1917) – идиома
«Словно темную воду, я пью помутившийся воздух» («Сестры – тяжесть и нежность – одинаковы ваши приметы…», 1920). Метафора
«То мертвой ласточкой бросается к ногам» («Я слово позабыл, что я хотел сказать…», 1920) – идиома
«Лепешку медную с туманной переправы» («Когда Психея-жизнь спускается к теням…», 1920). По наблюдению Б. А. Успенского,