Каба́

Игорь с усилием подавил сексуальный импульс. Сейчас реально не до этого, сейчас нужно привлекать мозги. И перво-наперво, крайне срочно, следует определить: насколько все плохо? Он навострил уши в сторону двери и различил за дверью привычное мамино шебуршание перед работой. Игорь опустил руку с дивана, поморщившись от боли в плече, и поднял с пола смартфон, на который всегда залипал минут 15 перед сном. Время подсказало, что он как минимум должен уже быть в ванной, а по-хорошему – уже завтракать.

Мама не будит в школу. Черт, нервозный знак. Отец… Так он бухал вчера, потом они все отвалили навстречу дивным мирам, а потом… он уже не знает. Потому как, изнуренный событиями вчерашнего дня, Игорь завалился пораньше; к этому времени отец еще не вернулся с променада. Да и мама вчера была какая-то квелая. Даже выцветшая, если только можно это слово применить к его маме. Наверное, на работе вымоталась.

_ Что было?– спросила она коротко, когда вернулась с работы. Несмотря на то, что Игорь выдраил все последствия попойки, мама унюхала с порога. А может, она звонила раньше и все поняла по папиному голосу.

– Я так понял, они какой-то контракт отмечали,– сказал Игорь.– Потом ушли.

– Они?– уточнила мама.

– Угу, дядя Саша, дядя Радик еще.

– А, понятно.– Мама устало хмыкнула.– Куда без индийских факиров.

Она прошла на кухню и оглядела ее. На ее усталом лице явственно проступило удивление.

– Игорь, ты доктора Пропера вызывал, что ли?

– Сам справился,– скромно молвил тот.

– Что ж, супер. Ты заслужил явно больше, чем «спасибо». Молоток.

– Не совсем…– Момент самый подходящий.

– Да? А поподробнее? Чего натворил?

– Я три двойки сегодня получил.

– Понятно. Значит, ты тоже в тренде.

И это было – все! То есть – совсем все, больше за весь вечер мама не сказала ему ни слова, засела в своей комнате и уткнулась в экран монитора. Всяко злилась на отца.

Он продолжал лежать на диване, осознавая свое разбитое тело, ничего не предпринимая, ожидая с моря погоды. Потом услышал, как хлопнула входная дверь. Мама ушла на работу. Его будить не стала. Видимо, в награду за отличительное поведение ночью.

Он поднялся на ноги, секунду постоял, наблюдая вокруг себя пляшущие черные точки, потом побрел в ванную. Но по пути свернул – в родительскую комнату. Отец спал на животе, уткнувшись лицом в подушку. Комнату наполнял неприятный запах и не менее неприятный храп. Так-то отец обычно не храпел, но вот когда выпьет… Тогда держись за вешалку. Игорь вспомнил вдруг слова отца, сказанные как-то на кухне после примерно подобной гулянки. Хорошо, сказал он тогда, что у меня косяк с бухлом. Поэтому я всегда проходил мимо наркоты и всякими закидонами не страдаю, типа вейпа или еще чего-нибудь такого. Выпил – а к утру уже трезвый, и никаких последствий или привыканий.

Что ж, он все-таки вчера вернулся. Или сегодня под утро. В любом случае – первая хорошая новость.

Второй хорошей новостью оказалось то, что губа на поверку выглядела не так страшно, как ощущалась. Да, опухла, но не так чтобы очень. На плече – синяк. Шея – чистая, по-видимому, обычное растяжение. Хотя как он мог получить растяжение шеи во сне, один черт знает. Ну, мама еще могла быть свидетелем. Но мама никогда не рассказывает Игорю о том, что происходит во время его летаргических буйств. Исключение – про те первые случаи, о которых она говорила в кабинете Петрова.

Игорь отвернулся от своего отражения, вздохнул и включил воду. Нужно было сообщить в школу, так что после мокрых процедур он первым делом набрал номер классной.

– Мама уже звонила,– отрезала Шифоньер командирским голосом.– Выздоравливай, Мещеряков.

Мама позаботилась, как обычно, безрадостно подумал он, откладывая телефон. Он обдумал коротко, не пойти ли позавтракать, однако отмел эту идею – мысль о том, чтобы тревожить сейчас опухшую губу, вызывала у него содрогание. Что ж, как говорил в свое время Чжуан-цзы: коли вокруг творится черт-те что, а в душе – бедлам, мрак и хаос, ты, паря, не тупи, а врубай «Апуланту». Что Игорь и сделал, усевшись за стол перед ноутом и нацепив наушники, словно собирался учить уроки.

Слушая музыку, Игорь проверил почту, проверил страницу ВКонтакте, проверил «Двадцатку». Ничего нового или интересного не обнаружилось. Он просто оттягивал время. Потому что сейчас он помнил, что произошло во сне, не как раньше. Помнил не все,– но многое. И с этим нужно было что-то делать. Тут нужно было усердно думать.

И, постепенно выпадая из реальности, Игорь начал думать.

Удивления от своего перемещения, или лучше сказать – трансформирования, во время сна он не испытывал. Чего-то такого он и ожидал, не пальцем делан. Он всегда подозревал, что стоит ему хотя бы сконцентрироваться на какой-то одной книге, которые мириадами кружили вокруг него, как рой мотыльков, случится нечто подобное; и он инстинктивно бежал от этого. До сегодняшней ночи.