Как это делалось в Ленинграде. Цензура в годы оттепели, застоя и перестройки

Редакция журнала послала рукопись и в это учреждение, более точное название которого — Комиссия по координации научной критики сионизма при Президиуме Академии наук СССР (была и такая!). Она посчитала, что «статья может быть рекомендована в печать после тщательной редакционной правки» и посоветовала изменить заголовок статьи, назвав ее «Психологическая война международного сионизма»[184]. Хотя, по словам автора статьи, он учел все «пожелания и замечания», статья, к чести журнала, все же так и не появилась в нем.

Как и в случае со «Звездой», не раз возвращались в редакцию верстки журналов в связи с тем, что «отдельные материалы не полностью подготовлены к печати». Вот типичные претензии, высказываемые Лен-горл итом: «Возвращаем верстку журнала “Нева”, № 6, 1983 г. В соответствии с требованиями нормативных документов Вам необходимо:

— на записи конструктора М. Максадова “Зигзаги” и на предисловие к ним необходимо получить разрешение Военной цензуры Генерального штаба, Министерства радиопромышленности, Министерства авиационной промышленности. Целесообразность публикации сведений на стр. 102, 106, 108, 115, 116, 119 проконсультировать в партийных органах;

— на факт гибели пассажирского парохода (стр. 10) следует получить разрешение Министерства морского флота; представить разрешение военного цензора на стр. 19, 37, 58, 70»[185].

В указанной выше статье А. Н. Петрова приводится немало аналогичных претензий Ленгорлита к «Неве», порою весьма курьезных. Например, цензор приказал однажды перекрасить машину «Волга» из черного в какой-либо другой цвет, поскольку на черных ездят только партийные руководители города, а в повести на ней разъезжает какой-то мошенник. Часто «экспертизой» следовало заручиться в том самом учреждении, которое подвергалось критике. Так, разрешение на публикацию записок инспектора рыбнадзора из Псковской области следовало получить в научно-исследовательском институте, рекомендации которого оказались губительными для озерного хозяйства.

Без «согласования» не обходилась практически ни одна публикация: «Вопрос о возможности публикации на страницах журнала статьи А. Павловского “Говорит блокада” и Н. Чуковского “Коктебель” в представленном виде согласовать с партийными органами», — без них, как уже говорилось, и шагу нельзя было ступить. Оба произведения все-таки удалось напечатать в 6-й книжке журнала за 1983 г. Статья критика А. Павловского — расширенная рецензия на «Блокадную книгу» Алеся Адамовича и Даниила Гранина[186]. «Читать эту книгу — трудно. Она — ожившее, заговорившее страдание», — так начинает Павловский свою статью. Возможно, она прошла затем соответствующую обработку на предмет «смягчения опасных рассуждений», навеянных «Блокадной книгой». Такой же операции, вероятно, подверглись воспоминания Н. К. Чуковского «Коктебель», посвященные встречам с Максимилианом Волошиным в его знаменитом «пристанище поэтов» (опубликованы в двух номерах — 6-м и 7-м за 1983 г.). По-видимому, Ленгорлит приказал «согласовать» их «с партийными органами» по той причине, что Чуковский часто вспоминает «неудобных» поэтов (Андрея Белого, например), цитирует стихи Осипа Мандельштама: «Вообще в Коктебеле мы постоянно припоминали стихи Мандельштама, привезенные им из Крыма…»

Режим все-таки, несмотря на некоторые зигзаги и временные отступления, оставался верен самому себе. Незадолго до «перестройки», в 1983 г., претензии Ленгорлита вызвала верстка 6-го номера того же журнала «Нева», «поскольку отдельные материалы не полностью подготовлены в печати… В соответствии с требованиями нормативных документов вам необходимо… целесообразность описания еврейских погромов накануне Первой мировой войны проконсультировать (так! — Л. Б.)

в партийных органах»[187]. Видимо, «партийные органы» не рекомендовали редакции касаться этого вопроса: во всяком случае, ни в 6-м, ни в других номерах «Невы» за этот год никаких упоминаний о погромах нет. Тема, закрытая в годы Большого террора, оставалась табуированной и в начале 80-х: никаких погромов в России никогда не было.

Одна из последних «предперестроечных» акций цензуры относится к самому концу года:

«Леноблгорлит

Главному редактору журнала

“Нева” т. Хренкову Д. Т.

О возврате верстки журнала “Нева”, № 7—84 г.

1. В октябре 1984 г. Леноблгорлит ставил Вас в известность, что для опубликования повести А. Нинова “Так жили поэты” необходимо представить в Управление обстоятельную официальную рецензию ИРЛИ (Института русской литературы (Пушкинского Дома) АН СССР. — А. Б.) Вами это не сделано.

2. Для опубликования детективного романа Жоржа Сименона “Донесение жандарма” необходимо получить согласие партийных органов. В сопроводительном письме Вы ссылаетесь на Отдел культуры ОК КПСС, однако, с кем и когда согласован вопрос, не указываете.

В связи с отсутствием сопроводительной документации, на необходимость которой Вам указывалось ранее, верстка журнала “Нева” не может быть принята на контроль. Нач. Управления Б. А. Марков»[188].