Как мы писали роман

"How do you think the children can get to sleep, poor things, with that hideous row going on all night?	- Разве, по-твоему, бедные малютки могут спать, когда всю ночь продолжается этот отвратительный шум?
Might just as well be living in a saw-mill."	Живешь словно, на лесопилке.
Thus adjured, the male thrush would put his head over the nest, and call out in a nervous, apologetic manner:--	Тогда дрозд-самец высовывал голову из гнезда и кричал взволнованно, но вежливо:
"I say, you know, you there, I wish you wouldn't mind being quiet a bit.	- Эй, как вас там, послушайте! Не можете ли вы успокоиться хоть на минуту!
My wife says she can't get the children to sleep.	Моя жена говорит, что дети не в состоянии заснуть.
It's too bad, you know, 'pon my word it is."	Это нехорошо с вашей стороны, честное слово!
"Gor on," the corncrake would answer surlily.	- Заткнись! - громко отвечал ему коростель.
"You keep your wife herself quiet; that's enough for you to do."	- Лучше заставь молчать свою жену. Тебе и с нешто не справиться.
And on he would go again worse than before.	И он продолжал трещать громче прежнего.
Then a mother blackbird, from a little further off, would join in the fray.	Тогда вмешивалась в ссору черная дроздиха, жившая несколько-поодаль.
"Ah, it's a good hiding he wants, not a talking to.	- Его надо хорошенько отлупить, а не разговаривать с ним.
And if I was a cock, I'd give it him." (This remark would be made in a tone of withering contempt, and would appear to bear reference to some previous discussion.)	Если бы я была мужчиной, я так бы и поступила. (Это замечание дроздиха делала тоном уничтожающего презрения, и, по-видимому, оно находилось в связи с некой предшествующей дискуссией.)
"You're quite right, ma'am," Mrs. Thrush would reply.	- Вы совершенно правы, мадам, - отвечала соседка.
"That's what I tell my husband, but" (with rising inflection, so that every lady in the plantation might hear) "_he_ wouldn't move himself, bless you--no, not if I and the children were to die before his eyes for want of sleep."	- Именно это я и твержу своему мужу, но он (голос все, повышался, так что слышать ее могла любая леди в окрестности), но он не двинется с места - о нет! - даже если бы я и дети умирали перед его глазами от всех этих бессонных ночей.
"Ah, he ain't the only one, my dear," the blackbird would pipe back, "they're all alike"; then, in a voice more of sorrow than of anger:--"but there, it ain't their fault, I suppose, poor things.	- Он не исключение, дорогая, - высвистывала черная дроздиха, - все они таковы! - и продолжала скорее огорченно, нежели сердито: -Но можно ли их, несчастных, винить?
If you ain't got the spirit of a bird you can't help yourself."	Кто лишен настоящей птичьей души, не волен над собой!
I would strain my ears at this point to hear if the male blackbird was moved at all by these taunts, but the only sound I could ever detect coming from his neighbourhood was that of palpably exaggerated snoring.	Я напряг слух, чтобы услыхать, прошибли ли эти колкости черного дрозда, но с его стороны доносился лишь явно подчеркнутый храп.