Как написать зажигательный роман. Инсайдерские советы одного из самых успешных литературных агентов в мире

В принципе Герритсен могла бы оставить Мауру и Джейн в таком виде: главные персонажи триллера, хорошо контрастирующие друг с другом – и ужасно предсказуемые. Но она знает, что этого недостаточно. Каждой из героинь нужна уязвимая сторона. Маура демонстрирует свою, когда посещает римско-католическую мессу в канун Рождества. После литургии становится понятно, что она и священник, отец Даниэл Брофи, уже давно знакомы:

– Здравствуй, Маура.

Она подняла глаза и поймала взгляд Даниэла. В церкви все еще оставались люди. Органистка все еще собирала свои ноты, последние хористы все еще облачались в свои пальто, но Даниэл не обращал на них внимания – он смотрел только на Мауру, как будто, кроме нее, в храме больше никого не было.

– Ты давно не приходила, – сказал он.

– Похоже, что так.

– Если точно – с августа. Верно?

«Ты, значит, месяцы считал»[17].

Объяснения требуются? Хладнокровную и академичную сторону Мауры здесь смягчает этот вымученный флирт со священником, который растягивается на несколько книг. В это же время Джейн отправляется домой на рождественский ужин со своей непростой семейкой. В этом году на празднике присутствует новая гостья – Реджина, четырехмесячная дочка Джейн:

Джейн раскрыла объятия и прижала копошащуюся Реджину к груди. «Всего-то четыре месяца, – подумала она, – а так и норовит вырваться из рук». Несносная малышка Реджина появилась на свет, вовсю размахивая кулачками, с лиловым от крика личиком. «Неужели тебе так уж невтерпеж стать взрослой? – удивлялась Джейн, укачивая дочурку. – Оставалась бы ты подольше такой вот крошкой, я держала бы тебя на руках, развлекала, а уж после, через много-много лет, ступай своей дорогой».

Проявление материнской нежности у Джейн – это не совсем то, чего мы ждем от женщины, которая на месте преступления невозмутимо говорит Мауре: «Вижу, ты нашла левую руку». То, как Маура ищет человеческого тепла и как Джейн препирается с семьей, не только добавляет сюжету дополнительный объем, но и превращает двоих профессионалов, которые запросто могли бы выйти шаблонными, в живых людей.

Второстепенные персонажи могут быть как вполне обычными ребятами (но все-таки трехмерными и не совсем уж предсказуемыми), так и эксцентричными типами. Выбор зависит от того, что больше на пользу сюжету, но, если вы решитесь задействовать белых ворон или больших оригиналов, кое-что нужно учесть.

Политические триллеры Дэвида Бальдаччи регулярно оказываются на вершинах списков бестселлеров. Многие из них рассказывают о работе спецслужб, например роман «Верблюжий клуб» (The Camel Club, 2005). В центре сюжета – группа вашингтонских эксцентриков, увлеченных теориями заговора, – заглавный Верблюжий клуб, члены которого встречаются раз в месяц, чтобы обменяться добытой информацией и отследить угрозы свободе американского общества. Трудно вообразить менее авторитетную группу индивидуалистов.

Их лидер и протагонист всего книжного цикла – таинственный человек, взявший псевдоним в честь своего любимого режиссера Оливера Стоуна. Он живет на два дома: в коттедже на территории кладбища (он его смотритель) и в палатке на площадке для публичных протестов напротив Белого дома. На этой палатке висит плакат с надписью «Я хочу знать правду».

Оливер обладает самыми разными навыками, быстро соображает и имеет некий опыт работы в разведке. Мы почти ничего о нем не знаем, за исключением того, что прошлое его давно позади и его сменили нынешний чудной образ жизни и Верблюжий клуб. Зато остальные члены клуба обладают подробными биографиями и выраженной индивидуальностью.

Один из них – Калеб Шоу, суетливый академик, дважды доктор наук: в области политологии и литературы восемнадцатого века. Протестует всю жизнь и из-за оппозиционных взглядов был выгнан из академической среды. Трудится в Отделе редких книг и специальных фондов Библиотеки Конгресса. Самое заметное в нем – это его манера одеваться: он носит костюмы XIX века, шляпы-котелки, карманные часы на цепочке, длинные бакенбарды и усы.