Как жили и во что верили первые христиане

Дидахе представляет собой первую согласованную попытку отцов семейств (housholders) приспособить путь Иисуса к насущным семейным нуждам <...>, поскольку Иисус и Его странствующие апостолы превзошли многие из них. Павел делает то же самое для основанных им общин. Тогда как двенадцать апостолов, несомненно, делали это для общины в Иерусалиме. От Павла, однако, у нас остались письма, написанные им лишь по тому или иному случаю. От Двенадцати у нас нет ничего. Деяния Апостолов сообщают только случайные детали относительно общинной жизни в Иерусалимской церкви и в церквах, основанных Павлом. Дидахе, напротив, предлагает развернутое описание по каждому аспекту жизни общин".

* Milavec Л., The Didache: Faith, Hope & Life of the Earliest Christian Communities, 50-70 С. E. — New York/Mahwah, N. J.: The Newman Press, 2003. — P. ix.

Что касается мнений исследователей, о которых сказано выше, то речь идет о роли «отцов семейств» в становлении начального христианства, о чем пишет Джон Доменик Кроссан . Тогда как об отрыве Иисуса и Его непосредственных учеников от нужд обычной (семейной) жизни не просто как о евангельском повествовании, но именно как об историческом факте писал без малого четыре десятилетия тому назад известный немецкий протестантский исследователь Герд Тайссен (р. 1943) .

Будучи солидарным с более ранними работами Милавеча относительно времени появления Дидахе (одновременно с посланиями Павла, хотя и независимо от них), Кроссан предлагает следующую идеологему:

Но как же так получилось, что ранние годы христианства оказались прямо-таки окутаны саваном молчания? Мрак 30-х и 40-х годов будет особо х-it-заметен в сравнении с яркостью 50-х

3. Оспорить это мнение, претендующее на господство в современной науке, для меня есть нравст-

* См.: Crossan J. D., The Birth of Christianity: Discovering What Happened in the Years Immediately after the Execution of Jesus. - Edinburgh: T. & T. Clark, 1999. - P. 355-422 (Part VIII. Teachers and Housholders).

** Cm.: Theissen G., Sociology of Early Palestinian Christianity. — Philadelphia: Fortress Press, 1978. — viii+131 p.

*** CrossanJ. D., op. cit. — P. ix.

венный долг в связи с моими исследованиями Дидахе, осуществленными в последние годы.

Начнем с «яркости 50-х». С ней всё достаточно понятно. Несомненной заслугой новозаветной науки еще XIX века было установление подлинных посланий Павла и их надежная датировка, простирающаяся во времени от 50/51 (1 Фес) до 56/57 года (Рим). Это уже непоколебимо. Так же, как и само содержание Павловых посланий, наглядно рисующих состояние основанных им языкохристианских церквей, равно как и внимание апостола язычников к семейным устоям, им насажденным, исходя из библейских представлений и подлинного учения Иисуса. Но встает вопрос: причем здесь те немногие «отцы семейств», те же Стефанас (1 Кор 16:15), Акила (Аквила) (Деян 18:1-3, 24-26; Кор 16:19) или Филимон (Флм 1-2), о которых мы знаем благодаря Деян или же самому Павлу? Где мы видим с их стороны «социальный заказ» для Павла? Это он сам для них наставник, говорящий «словом Господним», в том числе и в связи с семейными проблемами (см.: 1 Кор 7:10). В данном случае упоминание Павлом слова Господа означает ссылку на подлинное высказывание Иисуса. Тогда как согласно известному мнению Бультмана оно относится (и справедливо) уже к позднейшим конъюнктурным речам христианских пророков (хотя их правильнее было бы назвать лжепророками), получившим «место в жизни» в связи с проблемами тех или иных церквей второго поколения.

Впрочем, нам опять же станет всё понятно, если мы вспомним идеологические установки тех же Тайссена и Кроссана на «отрыв Иисуса и Его непосредственных учеников от нужд обычной (семейной) жизни». Только это будет не исторический, а мифический Иисус, поскольку ни Он Сам, ни Его ученики не отрываются надолго от своих домов во время Его галилейского служения. Согласно Ин, их путешествия по Галилее и Иудее связаны с обычными для евреев паломничествами в Иерусалим на иудейские праздники. Согласно синоптической традиции, речь идет о последнем для Иисуса пасхальном паломничестве. Более того, семья Иисуса сопровождает Его в Иерусалим, где Им задумана мессианская манифестация с вполне осознаваемой смертью на кресте как ее следствием. Наконец, Иаков и другие братья Иисуса вместе с Двенадцатью составят затем костяк Иерусалимской церкви. Таковы факты, которым противоречат мифы последней трети I века, связанные либо с эбионизмом части иудеохристиан, либо с фанатизмом опять-таки части языкохристиан. Но именно их предпочитают Тайссен и Кросан, желающие видеть в Иисусе странника, которому «негде голову приклонить», или же бродячего проповедника кинической направленности.