Читаем Канун апокалипсиса (СИ) полностью

— О… Нечасто такое бывает, — по его лицу было видно, что попадания в базу в сценарии не было, — Обкашляем это позже. Надо своих прикрыть, они же там в корабле колупаются.

Я слегка опешил — бог знает, какие силы на нас напали, но я догадался, что это вовсе не мелкая тарелка с одним водилой на автоматике.

— Вперёд, чё стоим?!

Я поплёлся за Шакалом. И, едва вышел на свежий воздух, хмырь уже заправски уселся за пулемётную установку, нацепил какие-то очки, наушники и запустил бесконтрольную стрельбу по целям. Та маленькая девочка только успевала ленту менять. Я наблюдал за парящим в небе множеством кораблей, видел, как Шакалу удалось сбить одну из средних тарелок, что пошла по наклонной за многоэтажку напротив. В городе по-прежнему хозяйничали фантомы, но люди почти исчезли. По улицам гуляла лишь пыль, гонимая ветром и агрессивные стаи фантомов, ищущих жертв.

Это был самый насыщенный день из всех, что я пережил здесь. И я только сейчас обратил внимание на закат. Я таращился на происходящее минут десять, и за это время солнце давно должно было опуститься. Но оно лишь неподвижно висело у горизонта.

— Оно больше никогда не зайдёт, — сказала внезапно появившаяся рядом Анна.

— И никогда не взойдёт снова.

— В твоей жизни будет ещё тысяча рассветов, которые у тебя есть шанс встретить со мной.

Анна улыбнулась, понимая, что скоро мы с ней расстанемся. Я не знаю, каким образом и при каких обстоятельствах, ведь я ничерта не помню, что было в прошлый раз.

Она

Я обратила внимание на Луну, которая была в зените и лишь одна её половина светилась на солнце. Мне показалось странным пространство возле неё, будто в небе роилась туча насекомых.

— Смотри! Это… Мне не мерещится?

— Всё, что ты видишь здесь — тебе не мерещится.

Спустя секунду, я увидела небольшую вспышку у самой Луны, а затем… Мне показалось, будто кусок её чуть-чуть сдвинулся. Это…Они только что взорвали Луну?!

— Не знаю, чем она помешала им. — буркнул Стэн, — Этим ублюдкам всё мешает.

— Может, там было что-то особенное?

― Кто теперь скажет.

— Наверное, нам надо помочь отбить нападение? — предложила я задумавшемуся Стэну.

Стасу, теперь уж…

― Да, надо. Смотри-ка, у этой банды тоже есть способности, — заметил он, — А выглядят, как обычные люди.

— Мы с тобой тоже. Самые обычные.

Все те, кого я видела в «зале обсуждений», теперь прыгали по крышам, выносили фантомам мозги неизвестным мне оружием и своими невиданными силами. Хех, а я думала, я здесь одна такая. Они ведь могли бы и без меня обойтись, в чём соль?..

Пока я смотрела на расползавшуюся в вакууме космоса Луну, Стас неожиданно обнял меня. Наверное, это прощание. Он тоже понимает, что его время на исходе. Я успела достать из своего кармана мешочек Анны, но, чтобы незаметно подбросить его, мне пришлось отвлечь Стаса поцелуем.

Надеюсь, это сработает. Надеюсь, он меня не забудет. Нас всех.

Мы со Стасом спрыгнули с крыши и бросились в бой на голом энтузиазме — без подготовки и просчётов тактики. Стая фантомов начала атаковать купол и мне пришлось обдать их пламенем. Я не знаю, каких сил себе выдумал Стэн, но суперменский полёт и разнос фантомов на куски одной лишь силой его мысли выглядели эффектно.

Где-то неподалёку я заметила Анну, которая беспощадно расправлялась с фантомами всех цветов, и она словно шагала по их ошмёткам, падавшим вниз, собираясь таким образом добраться до одного из атакующих кораблей. Хорошо, люди с заброшки успевали прикрывать нас от лазерных атак вражеских тарелок, висевших в воздухе.

Пришельцы! Они ли это? С кем мы, вообще, боремся? Анна обещала рассказать о них больше, чем нам известно. Может, это как-то прояснит ситуацию? Вот бы нам удалось остановить их до того, как они вломятся в следующее измерение. Но уложиться с этим в одну неделю ― это нереально, невозможно…

Но мы попытаемся.

Он

Сколько продлится эта атака? Остановятся ли они? Я попробую успеть нанести им как можно больше урона, выдумать бы себе какую-нибудь такую способность…

На минуту я опустился на крышу многоэтажки. Нет, я вовсе не выдохся. Сложно сказать, нравится ли мне это зрелище. Все, кого я успел узнать и скоро снова забуду ― они сражаются яростно, будто впервые. Я восхищаюсь обеими Аннами, на фоне этого безумия они самые фантастические ― старшая Анна искусно обходит врагов и отточенными движениями разбивает их одного за другим, поднимаясь всё выше в небо; моя Анна горит, как факел, ведущий за собой сквозь беспросветную тьму в ещё более тёмное неизвестное будущее.

Поначалу я не обратил внимания, что они двигались в одном направлении ― к ближайшему кораблю. Очевидно, сговорились уничтожить его. Я подумал было присоединиться, но решил, что лучше посмотрю на это со стороны.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее от McSweeney's, том 1
Лучшее от McSweeney's, том 1

«McSweeney's» — ежеквартальный американский литературный альманах, основанный в 1998 г. для публикации альтернативной малой прозы. Поначалу в «McSweeney's» выходили неформатные рассказы, отвергнутые другими изданиями со слишком хорошим вкусом. Однако вскоре из маргинального и малотиражного альманах превратился в престижный и модный, а рассказы, публиковавшиеся в нём, завоевали не одну премию в области литературы. И теперь ведущие писатели США соревнуются друг с другом за честь увидеть свои произведения под его обложкой.В итоговом сборнике «Лучшее от McSweeney's» вы найдете самые яркие, вычурные и удивительные новеллы из первых десяти выпусков альманаха. В книгу вошло 27 рассказов, которые сочинили 27 писателей и перевели 9 переводчиков. Нам и самим любопытно посмотреть, что у них получилось.

Глен Дэвид Голд , Джуди Будниц , Дэвид Фостер Уоллес , К. Квашай-Бойл , Пол Коллинз , Поль ЛаФарг , Рик Муди

Магический реализм / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Рассказ / Современная проза / Эссе / Проза
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов
Том 1. Шатуны. Южинский цикл. Рассказы 60–70-х годов

Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света.Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса, который безусловен в прозе Юрия Мамлеева; ее исход — таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия.В 1-й том Собрания сочинений вошли знаменитый роман «Шатуны», не менее знаменитый «Южинский цикл» и нашумевшие рассказы 60–70-х годов.

Юрий Витальевич Мамлеев

Магический реализм