Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

— Он вызвал ее на поединок под стены Фамагусты. Но он не знал, что она женщина.

— Не важно. А теперь ты, зная, что эта ужасная женщина скрывается в Кандии, выйди под стену и крикни, что турчанка желает вызвать на поединок христианку. Я знаю, оружием ты владеешь хорошо.

— Даже очень хорошо, дядя. И она примет вызов? И я хочу, чтобы она вышла не одна.

— С Дамасским Львом?

— Да.

— И кого ты пошлешь на поединок с ним?

— Моего капитана.

— Он действительно так силен? До меня доходили слухи о том, что этот человек одинаково искусно владеет и кривой саблей, и христианским оружием.

— Он очень силен.

— Но мне также рассказывали, что несколько лет назад он получил укол шпагой от этой самой Капитанши и ты при этом присутствовала.

— Это верно.

— Если уж учитель получил укол, то сколько их получит ученица? — сказал паша.

— Думаю, ни одного. Ученица давно превзошла учителя и не раз это доказала безо всякого труда.

— Гм!.. А ты не хвастаешь?

— Нет, Али.

— Ну, тогда мы сможем сказать, что если у христианского мира есть непревзойденная фехтовальщица, то и мусульманский мир имеет такую же в лице племянницы паши.

Он осмотрелся кругом, потом вытащил из спрятанной под столом корзины бутылку кипрского, одним ударом великолепного ятагана, подаренного Магометом II, снес ей головку и наполнил бокал со словами:

— Если бы пророк попробовал это вино, он не запретил бы своим верующим его пить. С ним не сравнится никакая ароматная и сладкая вода, оно таит в себе огонь, особенно если его выпить перед боем. Хочешь?

— Но я женщина, — отвечала Хараджа.

— Ты права, но, если выпьешь стаканчик перед поединком с христианкой, наверняка ее убьешь.

— Я женщина, и я верующая, — повторила владелица замка Хусиф.

— Как хочешь, — ответил паша. — Тогда выпью я, за славу нашего знамени.

Он осушил бокал, снова раскурил чубук и продолжил:

— Ты действительно хочешь вызвать христианку?

— Вызвать? — вскричала Хараджа. — Я убить ее хочу!..

Паша расхохотался. Может, это кипрское вино привело его в хорошее расположение духа. Когда-то Магомет II, завладев виноградниками, уничтожил две трети виноградарей.

— Ты ведь хочешь убить свою тайну, племянница?

— Что за тайна? — вспыхнув, вскричала Хараджа.

— Говорят, ты была влюблена в Капитана Темпесту, полагая, что он мужчина и считая его доблестным воином?

— А если бы и так? Она предстала передо мной в форме албанского капитана.

— Христианская герцогиня, наверное, и вправду была хороша?

Хараджа не ответила.

— И ты действительно хочешь ее убить?

— Да.

— А если эта неистовая женщина убьет тебя? Мне было бы жаль, если бы единственная племянница великого адмирала пала под ударами шпаги христианки.

— Я чувствую в себе огромную силу! Я слишком ее ненавижу!

— Ведь прошло уже четыре года!..

— Мне надо было дождаться удобного случая, который привел бы ее сюда, на острова. Не ехать же мне искать ее в Италию!

— Да нет, — сказал паша. — Меня только удивляет, зачем эта женщина, чудом ускользнувшая при осаде Фамагусты, снова сюда вернулась, чтобы вновь оказаться в осажденном городе, в окружении наших войск. Она что, смерти ищет, вместе со своим Дамасским Львом?

— Великий паша сказал мне, что у нее здесь были владения, от которых они, возможно, хотели избавиться перед самой войной. Скорее всего, у них не было времени вернуться в Венецию, и пришлось скрываться в Кандии.

— Возможно, — сказал паша, снова наполнив себе бокал и быстро его опрокинув, пока никто не видит. — И теперь пророк сам бросил ее к твоим ногам?

— Я тоже так думаю, — ответила Хараджа. — И конечно, воспользуюсь случаем.

— Поздновато воспользуешься.

— Ты думаешь, дядя, я не посылала наемных убийц в Венецию и в Неаполь, чтобы уничтожить христианку и заставить плакать Дамасского Льва?

— Ну и что сделали эти бездельники?

— Кого-то убили, а кто-то струсил и сбежал в Триполитанию или в Алжир.

— Ну и храбрецов ты посылала, — с иронией заметил паша.

— Капитан Темпеста и Дамасский Лев лишали сил всех, кого я посылала, хотя им и было хорошо заплачено.

— Я думаю, в замке Хусиф золота хоть отбавляй.

— Благодаря тебе, дядя.

Адмирал пожал плечами и проговорил между двумя затяжками:

— Если у тебя есть какие-то идеи, скажи. Все-таки у меня нет других наследников, кроме тебя.

— Нет, дядя.

— Значит, завтра ты хочешь ее вызвать?

— Да.

— Гляди, не оказалась бы эта затея безумной.

— Нет, я чувствую в себе достаточно сил, чтобы убить ее с первого удара.

Паша еще раз покачал головой и сказал:

— Раз ты так хочешь, я велю завтра прекратить обстрел и пошлю герольда под стены Кандии, чтобы объявил вызов храбрейшей из христианских женщин и храбрейшему из венецианских воинов, хотя он и турок-отступник. Капитан Темпеста и Дамасский Лев поймут.

— И остерегутся бежать из Кандии, — сказала Хараджа. — Кипрское вино порой бывает плохим советчиком.

— Клянусь Аллахом! Я тоже так считаю!.. — рассмеялся паша.

— А Юсуф-паша, который командует осадой, согласится прекратить обстрел?

— Он сделает так, как захочу я, — сказал паша, нахмурившись. — Как ты думаешь, кто командует осадой? Он или я? Кто крушит бастионы Кандии? Мои морские силы или его кулеврины? А?!