Карнавал лжи

– Закройте глаза и расслабьтесь. Я поставлю блок, закрыв от посторонних эту процедуру, наш разговор на совете, ваши беседы с Алексасом и Герландом. Затем внедрю несколько ложных воспоминаний и окружу вашу память защитной паутиной. Впрочем, кое-что вам придётся домыслить самостоятельно.

– Будешь назойливо представлять себя подлой интриганкой, готовой на всё ради короны, – пояснил Найдж. – До завтрашнего вечера мысли осядут в сознании, и в Рассвете уже не будет нужды постоянно на них концентрироваться.

От Таши не укрылось, что колдун старается не встречаться глазами с Герландом. И после сказанного им недавно не удивлялась.

Если Найдж был привязан к Джеми хоть вполовину так же, как она, то преданным себя должен чувствовать не только Алексас.

– Поняла. – Таша сомкнула веки, гоня прочь назойливые мысли, вверяя себя в руки человека напротив. – Начинайте.

Она помнила, как всё прошло с Ароном. Он просто смотрел ей в глаза, а потом… На миг её накрыла темнота, но она не теряла сознания, это точно. Просто до этого в кровати лежала Тариша Тариш Бьорк, а в следующий миг её место заняла Тариша Арондель Морли.

Зато сейчас Таша вдруг почувствовала… нечто.

Нечто бесконечно чужеродное и опасное: словно чья-то рука с длинными ногтями осторожно двигалась в её голове. Оно медленно и вкрадчиво проникло сквозь лоб, поползло под волосами, вызывая дикое желание дёрнуться, вытряхнуть это обратно… и застыло в замешательстве.

– Блок, – досадливо сообщил Ларон. – Я не могу проникнуть в вашу память. Вижу ваши воспоминания, но не могу на них повлиять.

– Феи, – тихо сказал Герланд. – Или это уже амадэй постарался… Впрочем, какая разница. Ломай.

Таша удержалась от того, чтобы открыть глаза. Лишь услышала, как нервно скрипнуло кресло напротив, когда Найдж поднялся на ноги:

– Мне кажется, это не лучшая…

– Хочешь отправиться прямиком в распростёртые объятия Зельды? Стать рабом или трупом, смотря что выберешь? Ломай, Ларон.

Вторая ладонь волшебника легла на Ташин затылок, и по его тяжелому вздоху она поняла: сейчас ей предстоит вытерпеть что-то очень

болезненное.

– Я не могу отключить вас. Простите. Нужно, чтобы вы были в сознании. – Волшебник говорил так мягко, что у Таши не осталось сомнений: грядёт изощрённая пытка. – Вы… потерпите, хорошо? Это не должно занять много времени.

…она честно думала, что потерпит. Она уже проходила через столькие вещи, включая собственную смерть, что боль едва ли могла её удивить.

Но когда голову сдавил незримый раскалённый обруч, поняла, что ошибалась.

Терпения хватило на пару секунд, спустя которые Таша открыла глаза, дёрнулась и закричала.

– Терпи, – голос альва ледяным ножом резанул по ушам.

Мир превратился в цветные пятна – она просто не понимала, на что смотрит, не понимала ничего, кроме того, что испытываемая ею боль невыносима. Кто-то прижал её к креслу, не давая вырваться. Кто-то сдавил голову, ногтями впиваясь в кожу.

Кто-то вгонял в её лоб несуществующий гвоздь…

– Нет! Пожалуйста, не надо!

Гвоздь уже сверлил макушку, затылок, виски. От длинного острия во все стороны расползались незримые щупальца, заполнявшие сознание, пытавшиеся найти лазейку и пробиться сквозь невидимую стену в мозгу. Боль на миг притупилась, исчезнув в тёмной мгле, но щупальца выдернули Ташу из спасительной бессознательности. Она билась в чьей-то стальной хватке, чувствуя соль на губах – не поймёшь, кровь или слёзы. Даже сил кричать больше не было. Или она просто не понимает, что кричит?..

– Хватит! – голос Найджа чудом донёсся сквозь ватную пелену, забившую уши. – Прекратите!

– Не мешай!

Державшие её руки, кресло, комната, солнечный день – всё исчезло. Таша осталась один на один со всепоглощающей болью, не слыша собственного крика, забывая себя; с болью, пронзавшей лоб уже не гвоздём – сотней раскалённых стрел. Почему голова никак не расколется? Тогда бы всё кончилось… но она не расколется, нет, она крепкая, слишком крепкая; голова останется целой, разрушится лишь то, что она скрывает; Таша сойдёт с ума, и безумие спрячет её от этой пытки, от всех пыток разом, прошлых и грядущих…

Порыв холодного ветра хлестнул её по лицу. Руки, державшие её голову, куда-то исчезли.

Милосердная чёрная бездна перед глазами затянула Ташу в себя.

* * *

Когда старик и мужчина в фортэнье вошли в переполненную «Корону» и приблизились к его столу, Мастер Иллюзионист улыбнулся.

– Значит, всё же решились. – На столешнице лежал новый кораблик; судя по мелко набранному тексту на парусах и бортах, на сей раз волшебник сложил его из новостного листка. – Где девочка?

– В гостинице. – Оглядев зал, на сей раз полный народа, Арон опустился на стул, не сводя взгляда с лица Мастера. – Ей не очень хорошо.

– Жаль. Я уже заказал ей сладкое. – Волшебник помолчал. – В ближайшие десять моментов нас никто не побеспокоит. Расскажете всё сами или мне задавать наводящие вопросы?

– Дочку Арона мы ищем, – буркнул господин Гирен. – Приёмную дочку… и мою, мхм, приёмную внучку. Ташей зовут.

Мастер посмотрел на кораблик: повинуясь его взгляду, листок расправился в первозданный прямоугольный вид.