Карнавал лжи

Очень похоже на их отношения в мире живых, если подумать.

Она выходит из леса, и из тумана выплывают очертания бальной залы арпагенского дворца: колонны, кусок стрельчатого окна, зеркало на стене в массивной резной раме по моде того времени. Следом неизбежно приходят воспоминания – столь отчётливые, что на миг она проваливается в них целиком, снова чувствуя тепло воздуха на коже, ароматы духов и цветов, бархатное прикосновение мужских перчаток к её рукам.

– …мы с вами не встречались прежде? – спрашивает она, пока мужчина в чёрном, чьего имени она ещё не знает, в танце ведёт её за собой.

– Как знать. – Он улыбается ей одними глазами: светлыми, ясными, острыми, как заточенная сталь. – В прошлых жизнях, быть может?

Она смеётся, посчитав этой шуткой.

Знала бы она тогда, как мало в этом смешного.

…а потом она уже снова в стеклянном лесу, перебирает воспоминания о своих жизнях, словно четки. Бусина за бусиной, от светлого жемчуга безмятежного счастья до кровавых рубинов того, что случалось потом. По сути, это всё, что ей остаётся, не считая редких встреч с ним.

Он носил много имён, и ей проще думать о нём именно так – просто он.

Иногда ей встречаются тени других, кого она знала и любила когда-то, и это приятные встречи (насколько ей дано испытывать приязнь). Но он, да ещё Арон – единственные, встреч с кем ей действительно не хватает. Они вырваны из круга перерождений – и потому до поры лишены теней, что могли бы бродить здесь. Хотя, может, где-то существуют их призраки, рождённые после конца, которого не избежать даже им… но Зазеркалье никогда не сводит её с ними.

Может, потому ей и не хватает именно их двоих.

Она подходит к бесцветной раме на бесцветной стене. Сквозь неё смотрит в реальный мир, на ту часть себя, которая шагает в водное зеркало, бредя прямиком в ловушку.

Это неизбежно. Это необходимо.

Тариша Бьорк, конечно, не знает, что её ждёт. Не знает всего, что знает зазеркальная тень. Тариша Бьорк прячется от зеркал; но от них и от того, кто властвует над ними, и от жестокой истины, что они скрывают, не спрятаться. Не навсегда.

Тарише Бьорк полезно будет знать хотя бы часть истины, когда ловушка захлопнется. А той, что когда-то звалась ею – и не только, – весело будет поведать об этом.

Тень улыбается. Скользит мимо рамы, колонн и ступеней тронного возвышения, тающих на глазах, поглощаемых туманом серебристого небытия.

…ей так скучно здесь. И беседы с живыми, возможность повлиять на них – одно из немногих развлечений, что ей доступно. Когда представится шанс, она его не упустит.

Скоро Тариша Бьорк допустит ошибку.

И тогда будет знать капельку больше.

Глава первая. В вечной ночи

Падение было недолгим. Кажется, куда дольше Таша понимала, что выпала не с потолка, а из зеркала на стене, – и теперь уже не падает, а по инерции летит по комнате ногами вперёд.

Она замерла в воздухе, не ощущая собственного веса. Потом тело будто само приняло вертикальное положение, чтобы ноги могли мягко коснуться земли и опереться на пол.

– Не стоит благодарности, – сказал Алексас, опуская руки.

Таша кивнула – всё равно благодарно, – заново свыкаясь с ощущением собственной тяжести. Вернувшийся вес навалился на неё, стоило подошвам сапог коснуться каменных плит.

Странно, каждый день носишь это тело и не чувствуешь, а сто́ит чуточку побыть невесомой…

– Вот все и в сборе, – добродушно молвил встречавший их мужчина.

Он был длинным, точно жердь, с залысинами на седых висках, тонким носом и ртом, узким, как щель почтового ящика. Не эйрдаль – колдун. Во всяком случае, вряд ли он носил тёмную мантию просто для красоты.

– Картер-энтаро, – проговорил Найдж, – позвольте представить вам Ташу Кармайкл.

– Безмерно рад знакомству. – Колдун церемонно поклонился. – Прошу за мной. Я провожу вас в ваши спальни.

– А как же…

– Ваша встреча с лицами более высокопоставленными, чем я, состоится завтра утром. – Освещая им путь фонарём, Картер прошествовал по каменному полу, не прикрытому даже соломой. В комнате не было ничего, кроме зеркала в резной старинной раме. – Вашу просьбу о соблюдении инкогнито удовлетворили. Для всех, кроме избранного круга лиц, я завербовал вас во время последней отлучки в Долину. Так что не особо болтайте о Венце в своих комнатах: у наших сообщников слух тонкий…