Карнавал лжи

Другие колдуны упражнялись поодаль; Таша искоса наблюдала за этим, делая вид, что смотрит за тренировочными боями оборотней. И чем дольше наблюдала, тем сквернее себя чувствовала. Если вчера Алексас и Найдж бились друг против друга, сегодня Картер занялся ими лично – и лютовал не на шутку. Найдж уже выбыл из строя и отправился зализывать раны в свои покои. Алексас же вот уже добрые полчаса летал, падал, покрывался коростой, шипел от волдырей и истекал кровью, успешно поставив щит от его проклятий всего пару раз. Картер всё не торопился отпускать новичка – сам лечил очередное неотражённое проклятие и поднимал Алексаса на ноги, чтобы приступить к новому раунду истязаний. Будто находил в этом какое-то извращённое удовольствие.

…впрочем, он правда мог находить в этом удовольствие. Если вчера Кэйрмиль насплетничала отцу, что представители Венца – те же люди и нелюди, чьими стараниями на лбу его дочери красовалось клеймо, выжженное цверговым серебром. Кто летом помешал им осуществить план, к осуществлению которого они явно шли долго и упорно. Вот только зачем? С чего всё-таки Зельде так сдался Клаусхебер?..

Хотелось бы Таше думать только об этом. Не о грядущей охоте. Не о ночном кошмаре – или дамнар его знает, чем этот разговор был.

– Удивлён, что Венец держит у себя столь слабых колдунов. – Казалось, это яд в голосе Картера концентрируется облачками, тающими в морозном воздухе. Он говорил тихо, чтобы не услышали другие колдуны, но слух оборотня всё равно различал слова. – Не суметь поставить щит против формулы Недикори…

– Я очень прилежно учусь, – сказал Алексас, утирая нос. На его бледной ладони осталось кровавое пятно. – Но всё никак не выучусь. Впредь буду ретивее стремиться к вершинам.

…стой Таша не так далеко, она посоветовала бы Алексасу быть самую чуточку прилежнее. И смирнее. Она слишком хорошо помнила: когда в своё время не осаживали Джеми, тот вполне способен был забыть как чувство меры, так и здравую оценку своих возможностей.

А потом Картер впервые за долгое время отвёл взгляд от Алексаса – и встретился глазами с ней, издали наблюдавшей за поединком.

– Думаю, в моих силах придать вам ретивости, – произнёс колдун, прежде чем крикнуть: – Таша-лэн, не соизволите подойти?

Пересекая несуразно огромный двор (противиться было бы подозрительно), Таша уже знала: ничего хорошего её не ждёт. Их обоих не ждёт.

Вопрос лишь в том, насколько всё будет плохо.

– Ваш друг, Таша-лэн, никак не может освоить щиты, которыми при его уровне не владеть прямо-таки стыдно. Я решил прибегнуть к методу, часто помогавшему в подобном случае. – Узкие губы на длинном худом лице раздвинулись в улыбке высшей степени пакостности. – Вставайте перед ним. Да, перед. А вы, Алексас, воздвигайте щит, который прикроет вас обоих. В случае неудачи, как вы понимаете, все неприятные последствия достанутся вашей подруге. До вас дойдут лишь остаточные явления. Суть данного упражнения, надеюсь, ясна?

…достаточно плохо.

Секундой позже огненная волна истаяла перед самым Ташиным лицом, обернувшись копотным облаком. Она отпрянула – и уткнулась затылком в грудь Алексаса, уже стоявшему за ней, вытянувшему напряжённые руки по обе стороны её лица, едва слышно напевавшему слова отражающего заклятия.

– Другое дело, – проговорил Картер весело, на миг прервав собственную убийственную песню. – Берём планку повыше?

Следующий блок Алексаса обрушил на брусчатку осколки льда. Вонючий красный дым, последовавший потом, вынудил Ташу закашляться.

– Надо же, и с наговором Шлимура сразу совладали… – Под порывом обжигающего ветра Алексас пошатнулся, но щит выстоял. – А говорили, безнадёжны.

– Можно я пойду? – сделав большие наивные глаза, спросила Таша как можно жалобнее. Сделала пару осторожных шагов вперёд. – Мне тоже тренироваться надо…

Ответом послужила ледяная пыль, брызнувшая в лицо из ниоткуда, вынудившая девушку прикрыть глаза ладонью и отступить обратно.

– Толку от вас всё равно пока никакого, – пренебрежительно сказал Картер. – А может, никакого и не будет. Оборотнем больше, оборотнем мень…

Невидимый вихрь сбил колдуна с ног, протащил седым затылком по каменным плитам и вынудил вытереть собою брусчатку, обернув тёмный плащ белым.

Таша не сразу заметила, что вокруг воцарилась тишина. Другие колдуны забыли о тренировке, отойдя от места поединка подальше. Даже возня сражавшихся по соседству оборотней притихла.

Кое-как приподнявшись, Картер коснулся своего лица. Посмотрел на кончики пальцев, обагрённые кровью из рассечённой губы.

– Кто-то вроде тебя, – тихо сказал Алексас, – тронет её только через мой труп.

Когда Картер встал на ноги, разогнув сухощавое длиннорукое тело, и скупыми движениями отряхнул плащ, из неприятной его улыбка сделалась страшной.

– Значит, через труп, – произнёс он, прежде чем снова запеть.