Карнавал лжи

– Мне кажется, ты мог бы своим умом дойти до мысли, что обнаружить Зельду непросто. Но, не увидев ничего ни под небом, ни под землёй, вы выбрали путь через Штольни. Из чувства противоречия, как я понимаю? Раз я сказал, что Таши в Штольнях нет, послушай меня и сделай наоборот? – Палач отвернулся. – Воля ваша. Можете залезть поглубже и проверить, что вы там отыщете… исключительно для собственного удовольствия.

– Лиар…

Тёмный амадэй оглянулся через плечо. Лицо его было удивлённым: он давно не слышал из уст брата своего имени, сказанного так мягко.

– Ты сбросишь маску, когда Таша окажется там, где ты хочешь?

Арон говорил так тихо, что голос почти соскальзывал в шелест.

– Я подумаю, – помолчав, ответил Палач. – Забавно будет, если она окажется в моих руках, так ничего и поняв, верно?

– Это будет милосердно. И лучше для тебя. Если в тебе осталась хоть капля добра… а я знаю, что она осталась… сжалься над ней. Оставь её в неведении.

– Так ты на это рассчитывал? – Лиар прикрыл глаза. Сложил руки на груди: крест-накрест, словно покойник. – Я подумаю. Обещаю.

Девочка упала прямо на руки Мечнице, уберегшей тело Лив от удара затылком об камень. Волшебники следили, как коллега укладывает спящего ребёнка под бок к дракону; кончик хвоста Кеса мерно ходил туда-сюда, шкрябая о камень, точно стрелка метронома.

– Ему нельзя доверять, – настойчиво произнёс Заклинатель, упредив повисший в воздухе вопрос.

– Но шанс, что Зельдино обиталище под землёй, и правда пятьдесят на пятьдесят, – протянул Иллюзионист. – И я не уверен, что стратегия «действовать наперекор врагу» не является ошибочной.

Странница глядела на Арона: тот стоял, сплетя пальцы опущенных рук, уставившись в темноту. Почувствовав взгляд волшебницы, поднял голову и посмотрел на неё – долго, неотрывно, точно пересчитывая веснушки, складывавшие звёздный орнамент на девичьем лице.

– Я не знаю, чего он добивается, – просто сказал Зрящий. – Не знаю, чего он хочет. Чтобы мы дошли или чтобы не дошли… не могу сказать. – Он провёл пальцами по волосам, от лба до затылка, точно это могло вымыть из головы посеянные братом сомнения. – Но дойти и посмотреть своими глазами займёт не так много времени. Уже нет. И лишь по прибытии мы будем знать, правы ли мы.

* * *

Когда бледный Алексас открыл глаза, Таша сидела рядом, наблюдая, как медленно вздымаются его ресницы. Просто потому, что какое-то время назад он заворочался во сне, – и, не понимая, хуже её рыцарю или нет, Таша некоторое время следила за ним, пытаясь сделать выводы.

– Я уже думала, тебя придётся будить поцелуем, – сказала она, потянувшись за лекарствами, ждавшими на тумбочке. – Хотя это помогает только в сказках, а нашу жизнь в последнее время сказкой не назовёшь.

– Не скажи, – слабым голосом молвил Алексас, садясь на постели, наблюдая, как девушка наполняет ложку вязким зелёным зельем, чуть мерцающим на свету. – Сказки не во всём врут. И основаны, за редким исключением, на были.

– Да ну?

– У магов есть ритуал… – Алексас послушно проглотил снадобье, отправленное ему в рот, и Таше вдруг вспомнилось, как когда-то очень, очень давно она поила целебным отваром Джеми в избушке на Белой Топи. – Если наложить одно непростое заклятие на человека и на клинок, а потом пронзить этим клинком его сердце, человек умрёт, но не неотвратимо. Его сердце замрёт. Его дыхание остановится. Состояние, очень похожее на смерть – и на сон одновременно. А пробудить его ото сна можно, лишь держа в руках тот самый клинок и, произнеся нужное слово, поделившись с ним собственным дыханием… что, как ты понимаешь, удобнее всего делать, касаясь губами губ. За возвращение из-за грани, правда, последует стандартная плата, но всё лучше, чем не вернуться.

– Как романтично. – Таша уже отмеряла второе лекарство, жидкое и синее, с фиолетовыми разводами в глубине. – Смотрю, многим магам было решительно нечем заняться, кроме как изобретать странные ритуалы.

– Ничего странного. В конечном счёте это заклятие спасло многие жизни. Незаменимо, если требуется обезопасить кого-то, инсценировав его смерть. – С не меньшим послушанием проглотив второе зелье, Алексас поморщился и, кашлянув, слегка передёрнулся от горечи. – В самых странных ритуалах всегда есть смысл. Фальшивая смерть. Двоедушие. Обмен телами. Ритуал параллельных жизней.

– У вас и такое есть?

– Связывает двух живых существ нерушимой связью. Уколется один – кровь у обоих. Умрёт один – погибнет другой. Боль, причинённую одному, ощущают оба. Разорвать связь может только маг, проводивший ритуал. В своё время многие маги крови связывали свои жизни с представителями знатных семей. Используя их в качестве заложников, творили кучу весёлых вещей.

– Весёлых для магов крови, разумеется.

– Само собой. – Алексас сел поудобнее. То ли лекарства так быстро помогли, то ли долгий сон не прошёл бесследно, но в синие глаза стремительно возвращался живой блеск. – Что я пропустил?

Таша аккуратно отложила ложку на тумбочку. Выровняла пузырьки относительно неё, возясь с этим так долго, будто от этого зависела их судьба.