Карнавал лжи

Затем всё же поведала о том, что случилось, пока Алексас спал.

«И что собираешься делать?» – достав из кармана чётки, уже без слов спросил юноша, когда она закончила.

«Не знаю. – Таша смотрела в окно, чувствуя, как греет кожу янтарная подвеска. – Просто прихватить Киру с собой, когда будем возвращаться в Венец, мы вряд ли сможем. Но просто уйти, оставив её здесь, не смогу уже я. И не только её».

…она могла сколько угодно надеяться на обратное. Могла сколько угодно желать обратного. Но она понимала: когда король придёт сюда, то не пощадит никого. Проще уничтожить замок со всеми его обитателями, чем вступать в честный бой. Проще атаковать массовыми заклятиями, чем разбираться с каждой нечистью по отдельности.

«Отнесись к этому проще, – произнёс Алексас после недолгой паузы. – Если ты захочешь выкрасть её и нас раскроют – убьют не только Киру, но и нас. Венец присоединится к Рассвету. Король так ничего и не узнает о грозящей Аллиграну угрозе. Избежать всего этого очень просто: всего-навсего не вступаться».

«И знать, что из-за меня погиб ребёнок?»

«А в противном случае погибнут Норманы. И не только они».

«Должен быть выход. – Таша едва заметно покачивалась взад-вперёд на кровати, баюкая себя, словно это могло изгнать нервную дрожь из пальцев. – Должна быть возможность спасти всех».

«Ты не можешь спасти всех. Никто не может».

«Хорошо. Не всех. Четверо – далеко не все».

Вдруг поднявшись с постели – на диво легко и стремительно, точно всего час назад он не валялся полутрупом, – Алексас прошёл к окну. Дёрнув за ручки, распахнул настежь высокие створки.

– Решил ко всем прочим бедам меня заморозить? – спросила Таша, ёжась под зимним ветром, слегка взъерошившим ей волосы.

– Решил, что тебе не помешает проветриться. – Он вспрыгнул на каменный подоконник; свет Никадоры голубыми отблесками скатился по его тёмным кудрям. – Во всех смыслах.

Юноша развернулся спиной к заоконной пустоте – и сделал шаг назад.

– Алек…

Крик застрял у неё в горле.

– Я же обещал тебе ещё один хороший сон, – произнёс Алексас, преспокойно стоя на воздухе. – Глядя на твоё невыносимо озабоченное лицо, решил, что это подходящий момент.

– С ума сошёл?! Ты только утром весь свой магический резерв опустошил!

– За меня не волнуйся. Иди сюда.

– Не пойду.

– Боишься?

– Да, – честно признала Таша. – И за тебя тоже. Возвращайся в комнату.

– Чем скорее поднимешься ко мне, тем скорее вернусь. В противном случае я буду стоять здесь, сверля тебя призывным взглядом, пока не замёрзну и не рухну ледышкой вниз.

– И ты думаешь, я куплюсь на этот омерзительный безыскусный шантаж?

– Иначе скоро ты замёрзнешь, а закрыть окно и оставить меня здесь у тебя духу не хватит.

В свою очередь поднявшись на ноги, Таша всё-таки подошла к окну. Не отрывая взгляда от насмешливого мальчишеского лица, взялась за створки.

Держась за них, подпрыгнула.

…ладно. В конце концов, выглядит он и правда вполне здоровым. Наверное, зелья подействовали.

А может, у пережившего Двоедушие и силы восстанавливаются вдвое быстрее.

Таша ощутила себя лёгкой, как воздух, в тот же миг, как их пальцы соприкоснулись. Прекрасное, пьянящее ощущение – лучше полёта на птичьих крыльях, лучше всего, что она пробовала и знала. Алексас потянул её вперёд, и девушка скользнула навстречу морозной пустоте, холод которой совершенно не чувствовался. Никадора сияла за мальчишеской спиной, такая яркая, что звёзды были едва видны; казалось, под ногами Алексаса голубой свет становится плотнее, сплетая прозрачный сияющий мост.

– Куда предпочтёте пройтись, моя королева? – Юноша подхватил её под локоть, словно на самой обычной прогулке. В лунном свете синие глаза казались бархатными, обволакивающими, как у кота. – До леса? Вокруг замка?

– Выше, – сказала Таша, остро осознавая, чего ей не хватает. Не хватало уже давно, пускай она этого и не замечала. – Просто хочу выше. В небо.

Алексас пропел пару коротких слов – и из-под его ступней, завиваясь хрустальной спиралью, побежала наверх лестница, сотканная из лунных лучей. Мерцающая, словно в ней застыли сверкающие пылинки.

Когда Таша сделала первый робкий шаг на ступеньку перед собой, под ногой ощутилось нечто гладкое и пружинистое, как каучук.

– Откуда у тебя такие силы? – спросила девушка некоторое время спустя, пока они поднимались туда, где деревья казались игрушечными, замок – кукольным домиком, все его обитатели и сама земля – далёкими и не важными. То, что нужно, чтобы ненадолго забыть обо всём, о чём очень хотелось забыть. – Джеми не мог такое делать. Не мог так летать – я сама видела. И сопротивляться магистру тоже не смог бы.

– Не смог бы, – повторил Алексас, шагая рядом с ней, нога в ногу. – Но я могу.

– Из-за окончания Двоедушия? Из-за того, что ты теперь один в этом теле?

Он мельком улыбнулся – улыбкой человека, который стремится скрыть боль за движением губ, обыкновенно символизирующим веселье.

– И это тоже.

Под ногами их стыло небо, вечная ночь и лунный свет. Над головами рассыпались колючие зимние звёзды, подмигивая редкими цветными искрами среди белых.