Карнавал лжи

– Кто-то зевает, я смотрю? – Арон касается носа Лив, словно нажав на кнопку, и та немедленно корчит обиженную рожицу. – Так вот… Там сироты жили не в кельях, а в домах, которые выстроили на территории монастыря специально для них. Для нас. В комнатах нас селили по двое, и по прибытии я стал соседом мальчика на три года старше. Всего на три года, но он был куда взрослее и меня, и своих сверстников. Его семью убила нечисть, когда ему было шесть, и он рос при монастыре на территории нынешней Равнинной. В обитель Кристали его привезли за полтора года до меня, в сравнении со мной он был старожилом… и, как шутили другие ребята, немедля стал моей наседкой. Он подолгу разговаривал со мной, играл, тормошил, веселил, выводя из уныния, в котором я пребывал. Он дал мне то, чего тогда не могла дать Кристаль: на мои слёзы и вопросы «почему» он сказал, что даже посланница Пресветлой не всесильна. Что она всё же человек, и об этом нельзя забывать. Когда я дорос до того, чтобы беседовать с Кристалью на равных, я принял другое объяснение, но тогда это оказалось тем, что я хотел услышать. И однажды, в очередной мой приступ уныния… я по натуре вообще меланхолик… этот мальчик предложил мне ритуал кровного родства.

Таша понимающе кивает: ритуал знаком ей по книгам. Сейчас эту традицию оставили в прошлом, но тысячу лет назад ей придавали большое значение; она шла со времён первых людей, прибывших в Аллигран из-за моря. Два человека резали себе ладони, брались за руки, чтобы кровь их смешалась, и таким образом символически породнялись. С помощью этого нехитрого действа и дети, и взрослые становились полноправными членами чужих кланов и семей.

На миг Таша удивляется, почему Лив, которая всего этого знать не может, не задаёт вопросов. Смотрит на сестру, – и закрытые глаза девочки вкупе с мерным сопением развеивают её удивление.

– Он предложил мне стать братьями, – продолжает Арон, – а я понял, что для меня он и без того давно уже – старший брат, защитник и друг. С остальными ребятами мы в конце концов тоже подружились, став одной большой семьёй. Я заново обрёл всё, что потерял… Но человека ближе и роднее, чем новообретённый брат, у меня не было и быть не могло.

– И его звали Лиар, – произносит Таша негромко.

Мгновение Арон молчит.

– Да. Его звали Лиар, – говорит он. – Смотрю, наша стрекоза всё-таки уснула. Продолжим историю в следующий раз.

– А как вы с ним…