Карнавал лжи

– Вроде бы только встала, а уже снова темно, – буркнула Таша, когда парой часов позже вышла из ванной комнаты, на ходу ожесточённо вытирая голову полотенцем.

– Нынче темнеет рано, да и разбудил я тебя поздно. – Алексас сосредоточенно разводил склянку с красителем в тазу с водой, выпрошенном у служанки, водружённом на обеденный стол. По соседству лежали гребень и ножницы, которые они приобрели в лавке с красноречивым названием «Кокетка». – Садись на стул.

– Я собиралась…

– Я сам тебя постригу.

Таша растерянно застыла на миг.

Поняв, что так действительно будет немножко легче, благодарно кивнула.

– Полагаю, про опыт стрижки тебя спрашивать не нужно. – Прежде чем сесть, она повесила на спинку стула полотенце для головы и плотнее закуталась в другое, заменившее ей халат: мытьё головы она решила совместить с мытьём тела. – Иначе прекрасные лэн не бегали бы за тобой стадами.

– Полагаю, я и без стрижки нашёл бы, чем заинтересовать прекрасных лэн, но ты права. – Сняв полотенце со спинки, Алексас накинул его на Ташины плечи. Потянулся за гребнем. – Постарайся не двигаться.

В последний раз коснувшись золотистых прядей, от воды завившихся колечками – длинных, тяжёлых, красивых, – Таша обречённо сложила руки на коленях и закрыла глаза.

Странно, но было что-то успокаивающее в том, как Алексас расчёсывал её мокрые кудри и щёлкал ножницами. Как с шёлковым шелестом падали на пол отрезанные волосы. Как с каждым движением его рук голова становилась капельку легче.

– Всё хорошо, моя королева. – Щёлк. – К слову, за парик из таких волос многие прекрасные лэн перетравили бы друг друга. – Щёлк. – Сказал бы «передрались», но это не в правилах прекрасных лэн. – Щёлк-щёлк. – Может, наведаемся с остриженными волосами к парикмастеру? Заодно и подзаработаем…

Его голос тоже успокаивал: искрящийся, ироничный, заботливый. Голос, который помогал Таше чувствовать себя не так плохо и в худшие моменты её жизни. Голос, который сейчас помог ей относительно спокойно дождаться, пока Алексас отложит ножницы и, обмахнув её плечи, подвинет таз к краю стола. Потом – задерживать дыхание и раз за разом погружать голову в мутную воду, пока ей милостиво не протянули полотенце.

Вернув Алексасу кусок махровой ткани, насквозь промокший (не испачканный, и то хорошо: красители заговаривали только на волосы), Таша смотрела, как юноша отступает в сторону, чтобы снова стащить с зеркала плед.

…её волосы стали чёрными – с характерным блеском шёлка или воронова пера. До бровей влажными кольцами вилась чёлка; оставшиеся кудряшки едва прикрывали уши. Короткие пряди подчёркивали скулы и раскосый разрез кошачьих глаз, оголённая шея казалась длиннее и тоньше. На контрасте с волосами светлая кожа выглядела ещё светлее; брови и ресницы тоже сделались тёмными, оттеняя серебро радужек.

Себя в зазеркальном лице она и правда узнала с трудом. Зато без труда узнала кое-кого другого.

…«твоё прошлое и будущее»…

– Поверь, всё не так плохо, – сказал Алексас, когда молчание переросло в немую сцену. – Я бы сказал, тебе так даже…

Договорить он не успел: побледнел, пошатнулся и, чудом устояв на ногах, схватился за голову.

– Алексас!

Таша вскочила, не решаясь прикоснуться к нему, но юноша, не отвечая, кое-как добрёл до зеркала. Коснулся расправленной ладонью стекла, под его пальцами полыхнувшего красным.

– А вы раньше, чем обещали, – с трудом выпрямившись, произнёс Алексас.

– Но ты оказался готов. – Герланд, проявившийся в стеклянном овале, скучающе подпёр голову рукой, и в голосе его просквозило разочарование. Зеркальце, через которое альв установил связь, явно лежало на столе перед ним и было не больше карманного. – Неожиданно.

– Удачно, я бы сказал. – К Алексасу успели вернуться привычное самообладание и даже румянец. – Значит, встреча с Рассветом состоялась.

– Да, и я решил не тянуть до ночи. У вас каждый час на счету. – Взглянув на Ташу, глава Венца вскинул бровь: – Добрый вечер, Ваше Высочество. Сменили причёску?

– Как видите, – ответила Таша сквозь зубы.

– Сыплю соль на рану, как посмотрю. Не обижайтесь и воспринимайте мои слова сказанными из лучших побуждений.

– Каких же?

– Соль обеззараживает. – Герланд почти улыбнулся. – Что вы помните о Первой Эпохе Аллиграна?

Вопрос был неожиданным, но Таша по старой школьной привычке отчеканила ответ, не задумываясь:

– Прибытие из-за моря людей. Освоение ими Долины. Уход альвов в заповедные леса. Кончается Первая Эпоха пришествием Кристали Чудотворной.

– Превосходно, Ваше Высочество. Сразу видно, что свой досуг вы посвящали зубрёжке. Жаль, среди ваших учебников едва ли были пособия по экономике и политике. Что ещё?

– Люди стояли на нижних ступенях развития. Не знали письменности. Лечили самыми примитивными методами. Магии не было, ничто не могло облегчить их жизнь.

– От чего они умирали?

Такого вопроса Таша тоже не ожидала.

– Отравления, болезни, эпидемии… и нечисть, – сказала Таша, вспомнив рассказы Арона.