Карнавал лжи

– Сменила облик, Ищущая? Недурно. Впрочем, уже поздно, – благодушно заметил эйрдаль. Запахи тлеющих фиалок и нарциссов хлестнули Ташу по лицу; эйрдаль был не очень молод, не очень красив, но чёрные звёзды в неестественно зелёных, будто стеклянных глазах оттягивали на себя всё внимание, заставляя забыть об этом. – Никто в трактире вам не поможет, я об этом позаботился. Проще было бы всех прикончить, но резня в наши планы не входит, так что пришлось очаровывать. Теперь либо выходи из комнаты, либо будь гостеприимной хозяйкой и пригласи меня войти. А то твой дружок озаботился наложить защитные чары, чтоб их.

Запахи…

Таша вдохнула их снова. Просто чтобы убедиться: кроме запаха тлеющих цветов она не чувствует ничего.

– Если я приглашу тебя, ты убьёшь нас обоих.

Странно, но Таша была на удивление спокойна. Сердце билось ровно, голова соображала ясно. В сознании царил ясный, кристально чистый холод: такой же, как воздух вокруг неё.

Неожиданно, учитывая то, что она поняла – и что собиралась делать.

– Деточка, ты не в том положении, чтобы торговаться. – Свободная рука эйрдаля оказалась на горле коленопреклонённого юноши. Пощекотала ему сонную артерию острым, неестественно длинным ногтем; небрежно царапнула её тонким пальцем, и по шее парня, зашипевшего от боли, потекла струйка крови. – Будешь думать слишком долго… кто знает, вдруг моя рука дрогнет?

Тот, что стоял на коленях, умоляюще смотрел на неё, – и под этим взглядом Таша ощутила, как вместо испуга в ней вскипает гнев. Этих тварей послали убить её и её друзей, и они ещё пытаются провести её таким дешёвым маскарадом…

…тлеющие фиалки. И нарциссы. А вот у оборотня в человеческой личине нет никаких отличительных признаков. Мысли её читать они не могут – не после визита к феям.

Они не могли знать, что она оборотень. Что она догадалась. И что у неё есть план.

Таша попятилась прочь от порога – маленькими шажками перепуганной девчонки, которая в панике пятится от собственной смерти. Уткнувшись спиной в подоконник, так, что створки распахнутого настежь окна оказались по обе стороны от неё, прижала руки к груди, ослабляя узел на полотенце.

– Хорошо, – произнесла Таша. – Ты можешь войти.

Эйрдаль улыбнулся жестокой улыбкой триумфатора.

…наверное, умнее было бы просто отсидеться в комнате. И безопаснее – для неё. Но эти твари пришли за ней, пришли убить

её, и едва ли согласились бы беспомощно сидеть под дверью, пока не вернётся Алексас. В конце концов, в трактире полным-полно очарованных людей; если вырезать всех в их планы не входило, то убить парочку постояльцев, если Таша откажется выходить – совсем другое дело.

Она не имела права рисковать ничьей жизнью, кроме собственной.

Эйрдаль вскинул руки жестом обезоруженной жертвы.

Юноша, стоявший на коленях, поднялся на ноги – и, глядя Таше в глаза, рассмеялся.

– Куда же ты, деточка? – Он провёл ладонью по щеке, точно снимая паутину; повинуясь движению его пальцев, лицо Гаста истаяло, перетекая в другое – холодное, с чёрными звёздами зрачков в фосфоресцирующих глазах. – Впрочем, если хочешь выпрыгнуть из окна, мешать не будем. Далеко не убежишь.

Таша разжала руки, и полотенце легко соскользнуло к её ногам.

Раз…

– Я вам не деточка, – выплюнула она, переваливаясь через подоконник спиной назад.

…два…

Эйрдали умеют двигаться очень быстро. Но сейчас они не видели особой нужды торопиться, а потому чужие руки лишь царапнули воздух над девичьей пяткой.

Ещё одна роковая ошибка, не считая той, что они не ворвались в комнату сразу. Впрочем, едва ли Таша не успела бы среагировать.

Секунда, которую девушка падала вниз, растянулась в вечность – в течение которой тьму пронзила серебристая вспышка.

…три.

У самой земли Таша поймала ветер расправленными крыльями – и, под оторопелыми взглядами эйрдалей взмывая ввысь, залилась торжествующим клёкотом.

…зло, конечно, сильнее добра, но это не отменяло его слабостей.

Побеждать злодеев было бы куда сложнее, не отличай их пристрастие поиздеваться и помучить тебя напоследок.

* * *

– Он мой, – пропела незнакомка, приближаясь к Гасту.

Девушка была потрясающе красива. Даже учитывая, что во тьме пустого переулка (Гаст побежал туда, когда понял, что за ним следят) её глаза мерцали кровавым багрянцем, а кожа светилась снежной, мертвенной белизной. Но это всё не важно, конечно, не важно: он ошибался, когда бежал, она не причинит ему вреда…

– Уступаю даме, – засмеялся юноша, заходивший с другой стороны.

Слабый голос внутри Гаста кричал, что он не должен просто стоять и смотреть, прижавшись к стене, что надо бежать, спасаться, звать на помощь… но зачем? Куда ты побежишь с подгибающимися коленями…

Сияющие глаза девушки оказались прямо перед его собственными; подушечки тонких пальцев, лаская, коснулись его щеки. Гаст поднял беспомощный взгляд, глядя на мигающий поодаль фонарь. Всё-таки это странно, что все фонари вдруг погасли, когда он забежал сюда, и всего за миг до того, как Гаст обнаружил, что переулок утыкается в тупик…

– Тебе будет хорошо, мальчик, – цветочное дыхание обожгло ему губы. – Очень хорошо. Обещаю.