Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

Мисс Хоузи ясно дала понять, что Пи отправится в хороший университет. Обо мне Мама говорила то же самое. Колледж был обязательной частью плана. Будущее сулило Пи статус звезды Большой Восьмерки в Канзасе. Моим будущим было поступление в Мичиган и создание новой версии Великолепной Пятерки. А если не Мичиган, то так Северная Каролина.

На следующий день Пи начал показывать мне все баскетбольные точки города. Роджерс-Парк. Венис-Бич. Мы ввязались в спарринг-матч в Инглвуде, когда один из местных братишек начал базарить всякую херню про меня. Это молниеносно заставило меня войти в «зону». Я стал данкать через этого ублюдка, блокировать его броски, бросать, как не в себя, бегать по всей площадке, укладывать трешки, джамперы, да что угодно.

«Ты мог бы разрывать Лос-Анджелес, KG», – говорит Пол.

Когда мы пришли в спортзал его старшей школы, его пацаны стали говорить: «Ох, блин, к нам тут пожаловал здоровенный братишка из Южной Каролины. Хотим увидеть его в деле. Хотим посмотреть, что он умеет». И, естественно, я выхожу, делаю подбор, вколачиваю очередной кирпич в кольцо, исполняю «мельницу», играю, как маньяк, так что толпа народу в зале заводится.

Мы с Пи были под постоянным адреналиновым кайфом, когда наши мамы засобирались в Вегас на турнир AAU, где я должен был играть за команду Пола. Я впервые оказался в Вегасе и стал учиться там выскакивать из кебов и разводить казино: схватив свой маленький мешок с четвертаками, я бегал вдоль проходов между автоматами и дергал за ручки сразу десятка машин, выигрывая дай бог в одном случае из двадцати, после чего возвращался, чтобы собрать монетки, и даже не знал, в плюсе я или в минусе. Да мне и не было важно.

Мы заселились в Circus Circus, где дамочки в таких костюмах, что, кажется, они вот-вот на них лопнут, ходили по натянутому канату и исполняли акробатические номера прямо в фойе. Мне нравится все, что я вижу.

А еще мне нравится турнир AAU. Мы с Пи играем за команду K-Swiss, которую всегда обыгрывает команда, спонсируемая Nike. Пи и его пацаны расстроены. Дерьмо в духе «Несносных медведей». Мне же вообще насрать. У меня нет никаких прошлых связей с этим местом, поэтому я могу играть расслабленно.

«Мужик, – говорит мне Пи. – Они надирают нам зад каждый год. Подожди, сейчас увидишь Джелани МакКоя. Увидишь Шиа Коттона. Увидишь близнецов Коллинз, Джейсона и Джеррона».

Шиа был ЛеБроном до ЛеБрона. Он был мега-братом. Весил под 120 кг. И йоу, он умел бегать. Здоровый и нереально сильный левша с бешеным настроем: он наступал на других братьев, лез в драки, хватался, играл как ненормальный. Полномасштабная ярость. А ведь он учился в восьмом или девятом классе! Натуральный взрослый дядька.

Но мне было по боку. Мне нравились трудные задачи. И я нарадоваться не мог, когда помог Пи и шайке K-Swiss наконец устроить взбучку Шиа и Джелани. У нас с Пи было волшебное взаимопонимание на площадке. Это укрепило наши отношения.

Мы вылетели обратно в ЛА полными надежд. Вариант со старшей школой Инглвуда казался реальным. Я бы остался в Калифорнии, а Мама вернулась бы обратно в Каролину.

Все было хорошо до тех пор, пока Мама не провела субботний вечер на том же бульваре Креншоу, который показывал мне Пи. Ей не понравилось увиденное. Бандитские разборки там шли в открытую.

С мамой спорить нельзя. Никакого ЛА мне не видать.

Пи не обрадовался, но он знал, что такое сила матери-одиночки. Пи знал, что ничего нельзя поделать – только надеяться, что мы натолкнемся друг на друга где-нибудь дальше на дороге жизни. Целую вечность спустя лучше всех о нем высказался Шак. Был 2001 год. «Лейкерс» только что обыграли «Селтикс» 112:107. Но Пол набрал сорок два очка, реализовав тринадцать из девятнадцати бросков с игры. После матча Шак схватил бостонского журналиста и сказал: «Запиши-ка вот что. Меня зовут Шакил О’Нил, и я заявляю, что Пол Пирс – это истина

. Так и процитируй меня и ничего не вырезай. Я знал, что он умеет играть, но я не знал, что он умеет играть так. Пол Пирс – Истина».

Home Run Inn Pizza

Моя самая любимая пицца во всем мире. А в тот год в Чикаго я съел очень много пиццы. Попробовал ее во всех заведениях, в большинстве даже дважды. Мое решение отдать первое место Home Run Inn Pizza из Сисеро, пожалуй, можно считать спорным, потому что там подают не ту самую пиццу по-чикагски, которой так знаменит город. Там она больше нью-йоркская. У нее идеальная корочка – тесто не слишком толстое и не слишком хрустящее. Моей любимой была пицца с колбасками – теми жирными сочными колбасками таких гигантских размеров, что кусок пиццы можно было бы свернуть пополам, и получился бы сэндвич с сосиской.

За Сисеро давно и прочно закрепилась репутация рассадника расизма, но это не помешало Волку отвезти туда свою команду. Он хотел узнать, можем ли мы есть везде, где захотим. И хотя он знал, что в Сисеро случалось всякое дерьмо, он напоминал нам о том, что хорошие люди есть везде.

В то же время могу сказать, что именно в Сисеро меня впервые остановили копы. Мы спросили у копа, чем провинились.