Хлеб печали

Когда они остановились у обрыва горы, любуясь видом, расстилавшимся перед ними, один из кавалеров заметил цветок, росший на самом краю, и с риском для жизни полез срывать его под возгласы и смех. Одна лишь графиня, казалось, ничуть не была захвачена общим волнением, и, пока Матильда играла с крестьянским внуком в гляделки, незаметно хлопнула ее веером по плечу и погрозила пальцем. Матильда покраснела, застигнутая врасплох; разумеется, ей не хотелось, чтобы о ней говорили, будто она благоволит низким людям. Однако этот мальчик был похож на ее пропавшую спутницу, и она то и дело возвращалась у нему взглядом, гадая, где сейчас Магдалена и что с ней случилось.

Расстроенная и раздосадованная, Матильда сделала шажок назад от господ, затем еще один и еще, и оказалась под кроной высокого узловатого дерева, где росли мелкие ажурные цветочки, похожие на белые звезды. Свою ловкость теперь демонстрировал любовник графини; он увидел цветок еще краше и теперь бахвалился тем, что достанет его; Матильда не хотела смотреть на него, но все же не могла сдержаться – к сожалению, он действительно был ловок и не упал кубарем с горы, как бы ей этого не хотелось. Рядом с ней незаметно оказался крестьянский мальчик. Он упорно глядел в землю, и только пламенеющие уши торчали из-под шапки. Мальчишка поклонился, быстро положил к ее ногам веточку земляники на широком листе подорожника, и ушел назад, к деду, который ждал, опираясь на палку, пока господа натешатся. Он подставил лицо солнцу, то и дело морщась, и Матильде показалось, что в его морщинах лежит грязь и пыль.

Матильда обернулась и увидела, как графиня ядовито поднимает бровь, равнодушно принимая цветок, а дамы шушукаются с кавалерами, прикрывая лица платком: одна из них - с плоским озабоченным лицом, следы оспы на котором не могли скрыть белила - воровато спрятала в карман засахаренное яблоко. Но это все было игрой, и на самом деле графиня ничуть не гневалась, а желала подарить поцелуй; дамы же вовсе не смущались, но ревновали и сплетничали. Матильде стало совсем тошно, и она присела, чтобы поднять ягодку.

Вторым зрением она заметила, как колоски мятлика вздрогнули, будто по ним прошел легкий ветерок, и Матильда замерла, насторожившись. Она не успела осознать, что происходит, когда почуяла странный, до боли в сердце знакомый запах, который тут же заглушил иной: запах зверя, мокрой шерсти, палой листвы и сухих иголок.

Она подняла голову.

На краю дороги, прямо напротив нее, стоял огромный черный волк. Матильда видела его глаза, похожие на желтое золото, огромные зубы и черную жесткую шерсть, свалявшуюся на боку, и крик застрял у нее в горле – ей стало так жутко, что она перепугалась – вдруг у нее разорвется сердце от страха. Волк не двигался, внимательно разглядывая ее, и Матильда молча метнулась назад, запнувшись о подол своего красивого платья, и упала на тропинку, больно ударившись ребрами о деревяшки корсета.

Она поползла, как ящерица, не в силах встать и дышать в пыли и грязи дороги. Матильда явственно видела, как черный зверь кидается на нее сзади, и эти страшные зубы впиваются ей в затылок, но раздался выстрел, и чьи-то руки, пахнувшие помадой, порохом и ладаном, резко подхватили ее, окутанную дымом от выстрела. Онемевшие было слуги заулюлюкали, затопали, закричали, послышался шорох стали, которую достают из ножен, и Матильда, вцепившись в жюстокор своего спасителя, поняла, что запах волка ослабел, а затем рассеялся, будто его и не было.

- А вы достаточно тяжелы, - сказал над ухом Матильды Руди и осторожно поставил ее на землю. Она отпрянула от него, как от гадюки, дрожа от страха и позора: он спас ее! – Хорошо, что этот пистолет меня не подвел, - продолжил он. – Я не слишком доверяю огнестрельному оружию. Иногда в нем застревает заряд, а иногда взрывается раньше, чем нужно. В зверя я, конечно, не смог попасть с такого расстояния, - теперь Матильда поняла, что он разговаривает не с ней, - хоть он и крупен, гораздо крупней обычного волка. Зато напугал его быстрей, чем он добрался до вашей племянницы.

- Вы были великолепны, - серьезно ответила графиня, и Матильда почувствовала укол ревности. Ей показалось, что графиня ничуть не напугана тем, что чуть было не произошло, но в следующее мгновение ее опекунша прижала ее к себе, и Матильда разжала кулаки: - Что это у тебя с рукой? – голос графини дрогнул.

- Э-это земляника, - ответила Матильда, стараясь держаться твердо и чинно, и показала графине остатки ягодной мякоти в своей руке. Ладони у нее дрожали не хуже голоса. – Я в п-порядке, г-госпожа.