Хлеб печали

- Я больше верю своему отцу, - ответила Анна. – Я помню рассказы о ваших пирах и о ваших детях, и о том, как вам пожаловали золотую цепь… Мы ели репу и кашу, словно жалкие крестьяне.

- И правильно! – вновь рявкнул барон. – Разбавленная кровь только для того и годится, чтобы быть в услужении у других. Что ты, что твой брат – два гения подлости! Но он уже мертв, и за него придется отвечать тебе, девочка.

- Как мертвы ваши дети, - парировала Анна. Она сжала зубы, но не сошла с места, даже когда барон угрожающе навис над ней.

- И в этом ваша вина? – он поднял кулак, и Руди бросился наперерез, чтобы спасти Анну от удара. – Чертовы убийцы!

- Подожди! – воскликнул Руди, схватив его за руку. Это было столь же бессмысленно, как удерживать медведя. – Графиня заботилась о твоей внучке лучше, чем о собственной дочери.

- А, старый друг, - барон точно только что его увидел. – Тебя совратила эта распутница! Что ты можешь знать о любви, монах, презревший обеты и нарушивший все свои клятвы?

- Не меньше тебя, - парировал Руди, и барон отпихнул его.

- Я тоже жажду справедливости, - процедил он. – И моя справедливость требует смерти этой женщины, которая разрушила мой дом до основания.

- Тебе придется держать ответ перед церковью и судом, - предупредил Руди. – Пусть суд разберется в вашей тяжбе!

- И кто же отведет меня туда и даст показания, когда я приведу свой приговор в исполнение? – с насмешкой осведомился барон. Он сощурился, и Руди остолбенел. Он узнал в нем Арнульфа, тюремщика. – Мне многое известно, чтобы не доверять слепой Фемиде. Не так-то уж она и слепа. Магда подтвердит тебе.

Руди обернулся к старухе, чтобы она вмешалась, но Магда хмуро и скучно глядела в сторону. «Это не мое дело», - явственно читалось на ее лице.

- Заодно мертвецам можно приписать все грехи, чьими бы они ни были, - произнесла Анна. – Очень удобно и хитроумно.

Барон все-таки ударил ее, и она упала наземь, не удержавшись на ногах. Потревоженные насекомые поднялись вверх над травой, а ромашки, клевер и зверобой качнулись и, кажется, запахли еще сильней, перебивая запах крови.

- Прекратите! – Руди наконец-то вынул шпагу и приставил ее к горлу фон Рингена. Барон зарычал и попытался сломать ее, но Руди был быстрей. – Я желаю знать с начала и до конца все, что здесь произошло! Кто и что сделал и по каким причинам!

- Я расскажу тебе позже, - пообещал барон сквозь зубы. – Я не хочу терять время! Мне нужно закончить это дело, пока я отослал Матильду. Я не желаю, чтобы она расстраивалась.

- Когда она узнает, что графиня умерла, то вряд ли будет рада.

- Она не узнает, - с железной уверенностью сказал барон, грудью наступая на Руди, и он попятился перед ним; почти невозможно было ударить шпагой беззащитного и голого человека. – Я увезу ее и буду держать взаперти, пока она не вырастет, и сам найду ей хорошего мужа, и позабочусь о ее будущем. А еще позабочусь о том, чтобы найти людей, которые смогут защитить мой дом без меня. И о том, чтобы у моей внучки было достаточно денег.

Руди бросил косой взгляд на Анну, которая поднялась и опять замерла как соляной столб. Он не понимал, почему она не защищается и не убегает, а лишь злит барона еще больше. Если она тоже оборотень, то почему не обернется? В этом было что-то неправильное, но он никак не мог понять, что именно. Он обошел барона и встал перед ней.

- А что делать мне, Рейнеке? – негромко спросила Магда.

- Ты поедешь со мной, - отрезал барон фон Ринген. – Твоя внучка тоже. Если жить тихо, никто и никогда нас не найдет.

- Старый упрямец! Я не хочу никуда бежать. И, пожалуй, я тоже не хочу смерти этой женщины. Она принесла мне много горя… - Магда встала рядом с Руди. – Но я знаю, что когда она приходила в тюрьму, то делала это от чистого сердца. Мне тоже интересно понять, почему.

Анна сдавленно всхлипнула из-за спины Руди, и, кажется, прикрыла лицо.

- Если хочешь убить ее, пройди сначала через меня, - буднично заметила Магда, и Руди понял, насколько крепко она привыкла держать свою семью в кулаке.

- Да будьте вы все прокляты! – в сердцах крикнул барон фон Ринген, и ринулся вперед, выбив у из рук Руди шпагу. Магда упрямо повисла у него на плече, Руди схватил его за ладонь, но сила была не на их стороне. Старый оборотень крутанулся вокруг своей оси, отшвырнув Руди прочь, и он уже увидел, как начало дрожать и расплываться его лицо, меняться его фигура, как Магда изо всех сил тянет его за ухо, стараясь привести в чувство. Он приподнялся на локтях, чувствуя боль в спине – трудно было дышать, - и обернулся к Анне…

- Дедушка! – воскликнула Матильда, размахивая его шляпой, и лицо барона вновь стало человеческим. – Мы принесли тебе одежду.

Она с недоумением нахмурилась и подбоченилась. Лене было почти не видно из-за вороха одежды, которую она держала в руках.

Барон фон Ринген с ненавистью взглянул на Руди и на Магду и обернулся к внучке.

- Все хорошо, - поспешно ответила за него Магда, сползая с его спины, покрытой седым волосом. – Ваш дед не может найти слов, чтобы отблагодарить графиню за то, что она позаботилась о вас.