Холодный ветер, строптивая вода

Удалившись в кабинет с Алессио, я, несмотря на запрет Максимилиана читать письма без него, вскрыла конверт, прочитала и зажала себе рот, чтобы не взвыть от обиды. Витторино писал, что халифат Омейя занял ущелье и построил башни, с которых обстреливает войска, пытающиеся приблизиться к нему. Франкия больше не владела единственным переходом через горы. Из оборонительных крепостей одна была полностью уничтожена накануне. В Эмеральде было неспокойно: противоречивые слухи о королеве, грызня Черных и Белых Лилий, слухи об исчезновении Микеле Вислы (Витторино писал, что не успел перехватить того в Гефесте), – все это грозилось в один момент вылиться в народный мятеж, как гной, прорвавшийся из закрытой раны. А в конце более торопливым почерком он приписал, явно в последний момент перед отправкой: «Скончался архиерей Ведотуттор».

От бессилия я могла только плакать, но слезы не шли из глаз. Я схватила подушку с кресла напротив и начала ее бить, задыхаясь от бешенства. Все не так! Теперь, когда я вот-вот обеспечу Франкии надежный тыл, сама она падет. Генрих не сможет в одиночку справиться со всеми проблемами. И еще разозлится на меня за то, что я, не посовещавшись с ним, посмела дать обещание Жрецу попытаться вернуть религию пяти богов во Франкию.

Наконец получилось разрыдаться.

И в этот момент вошел Максимилиан.

– Что случилось? – спросил он, окинув взглядом меня и стоящего в стороне Алессио. Я молча протянула ему письмо. Он прочел, вдруг крепко взял меня за плечи, поднял с кресла, развернул к себе и встряхнул.

– Нет, ваше величество. Не плачьте. Еще не все потеряно. Генрих Мартел сильнее, чем вы думаете. И вы тоже сильнее этих мелких неурядиц.

– Я не справлюсь, Максимилиан, не смогу. Я совсем одна!

От слез лицо принца-бастарда расплывалось, и порой казалось, это Генрих пытается достучаться до меня.

– Скажите ей, Алессио. – Принц-бастард усадил меня снова и опустился передо мной на одно колено. – Скажите то, что поднимет ее боевой дух.

– Я не знал королевы с такой силой воли, как у вас. – Алессио тоже опустился на одно колено.

Я в недоумении смотрела на них, всхлипывая и вытирая слезы. Что они задумали?

Максимилиан вытащил кинжал из ножен, приставил кончик клинка к своему сердцу, Алессио вдруг сделал то же самое.

– Вы что делаете?! – вырвалось у меня. Быть не может! Я не могла добиться такого, просто разговаривая с принцем-бастардом. Это было немыслимо! – Максимилиан! Остановитесь!

Я сама боялась того, насколько честным оказался этот человек.

– Я, – теплые шоколадные глаза Максимилиана смотрели в мои, – принц-бастард, наследник трона Виссарии, король-регент волею Верховного Жреца до смерти своего отца Сатсера Пятого, Максимилиан Первый, прошу вас принять клятву в личной верности и дружбе, ваше величество. Я могу наконец-то называть вас открыто союзницей и прошу Алессио засвидетельствовать эту клятву.

– Я, Алессио Вассари Мер, секретарь Ее Величества королевы Франкии, свидетельствую о клятве в личной верности и дружбе короля-регента Максимилиана Первого.

– У вас больше друзей, чем вы считаете. – Максимилиан взял мою руку и положил на рукоять кинжала. – Принимаете клятву?

– Да! Да!

Я отбросила кинжал и крепко обняла Максимилиана, все еще не понимая, каким образом он стал королем-регентом и почему решил принести мне одну из самых крепких клятв на свете.

Максимилиан рассказал мне, что произошло во дворце тем вечером, пока я грустила и рыдала в бессилии над письмом Витторино.

Верховный Жрец появился, когда Сатсер Пятый сидел возле мертвого сына, задумчиво запустив усеянные перстнями пальцы в волосы принца, а Максимилиан наблюдал, как обмывают залитое кровью тело брата.

– Вам следует назвать наследника, ваше величество, – начал с порога Верховный Жрец.

– Что… даже не принесете мне соболезнований? – насмешливо и холодно отозвался Сатсер Пятый. – Не притворитесь, что сожалеете о потере?

– Принц Райер жил и умер в плену у дурманящих сознание трав. Это была жизнь бесполезной вещи, а не человека. Тут не о чем сожалеть, – жестко отрезал Верховный Жрец. – Я вижу рядом с вами достойного сына и воина, способного изменить многое в Виссарии. И готов благословить его, если вы назовете Максимилиана наследником.

– У меня больше нет детей, так что Максимилиан мой наследник. Я признал его своим сыном давно. Вы все это прекрасно знаете, отче. Зачем повторяться?

Сатсер Пятый сидел, низко наклонившись над Райером. При свете свечей он был похож на дряхлого старика.

– Затем, что Максимилиану и вам придется решать срочные вопросы в ближайшее время, поскольку я не собираюсь здесь задерживаться надолго. А именно: я выступаю теперь организатором договора о ненападении и военной помощи Франкии, который вам нужно подписать в ближайшее время.

– Что?! – Сатсер Пятый поднялся и шагнул к Верховному Жрецу, сжав кулаки. Но тот даже бровью не повел. – Этого не будет!

– Будет, если не хотите прогневать богов! – ответил Верховный Жрец.

На его лицо вдруг легли тени, исказив его черты, глаза блеснули ярким золотым светом.

– Боги никогда не вмешивались в политику! – попятился Сатсер Пятый.