Холодный ветер, строптивая вода

Я плакала с каждым его добрым словом. Все, что Генрих тихо говорил мне, становилось внутри незыблемой опорой. Как же я верила ему и как верила в него! Мне хотелось кричать: «Да! Да! Я такая! Но никто в этом проклятом мире не понимает меня! Все унижают меня! Ломают! Оскорбляют! Испытывают!»

– Я верю в тебя, Эллен. Больше, чем в самого себя. Ты найдешь силы, чтобы стать той, кем хочешь. Ты всего добьешься. И твой отец тебя не остановит, уж я позабочусь.

– Кстати, о моем отце, – успокаиваясь, ответила я. – Он, должно быть, скоро прибудет сюда.

– Зачем? – нахмурился Генрих.

– Ты был без сознания четыре дня, он узнал о том, что ты умираешь. И Витторино думает, что он попытается добиться регентства, сообщив всем о том, что я бездарна.

– Он больше не причинит тебе вреда, Эллен, – твердо сказал Генрих. – Позови моих слуг и лекаря.

Я кивнула и неловко высвободилась из его объятий. Слишком много близости с мужем за одно утро. Теперь я не знала, как общаться с Генрихом. Наши пикировки и споры – это одно, а то, что происходило этим утром, – совсем иное. Он словно другим человеком стал. И это меня пугало.

– Переоденься, позавтракай и жди меня в королевском совете. Слугам прикажи пока молчать, что я пришел в себя, – сказал уверенно Генрих. – И положись на меня.

Я вышла за дверь, передала распоряжение короля и перешла быстрым шагом в свои покои.

– Скорее, Нисия, – крикнула я с порога, – ванну, завтрак, и мне надо переодеться!

Глава 28

Королевский совет гудел от напряжения. Едва я вошла, как Георг Висла встал и своим зычным голосом, перекрывая голоса остальных, спросил:

– Объясните нам, ваше величество, что здесь делает ваш отец? Вы решили воспользоваться слабостью короля и захватить Франкию?

Взрыв недовольства последовал за его словами. Я была рада увидеть, что Валентин Ардо тоже участвовал в общем негодовании. Значит, этих двух непримиримых противников тоже может что-то объединять. Жаль только, что это неприязнь ко мне сплотила их.

Я подняла руку, призывая к тишине. Лорд Бел еле угомонил советников.

– Для меня так же, как и для вас, приезд главы одного из правящих семейств Альбиона явился большой неожиданностью. И не сказать чтобы приятной. Мы обязательно вызовем сюда лорда Олбрайта Вендера и узнаем, по какой причине он явился во Франкию, не известив нас с королем заранее о своем визите.

Новая волна обвинений обрушилась на меня подобно лавине.

Лорд Бел постучал молоточком по кафедре, призывая всех к тишине.

– Как вы думаете, ваше величество, почему он явился сюда? – спросил он, когда все снова замолчали.

– Я не знаю, но полагаю, что он каким-то образом узнал о том, что король тяжело болен. И попытается взять власть обманом.

– А вы ему собрались помогать? – выкрикнул Валентин Ардо.

– Нет. Я собираюсь сохранить власть в руках его величества, – спокойно и твердо ответила я.

– Генрих Мартел умирает, это всем известно, – повысил голос Георг Висла.

Но ему хватило ума не обвинять меня в гибели короля, хотя повисшая пауза на это прозрачно намекала.

– Впустите лорда Олбрайта Вендера, – обратилась я к Витторино и села на трон.

Мне было очень страшно. Почему не появлялся Генрих? Неужели ему опять стало плохо? Если я сейчас не выдержу противостояния с отцом, то как вообще намеревалась быть сильной и править Франкией, тем более вести ее к победе?

Спина стала каменной от напряжения. Любой ценой я должна сохранить престиж Франкии и Генриха. Королева не согнется перед правителем другой страны.

«Никчемная, бездарная тварь. Только играешь на публику своей строптивостью, но ты трусливая девчонка. И я тебя все равно одолею. Вытрясу из тебя гордыню, будешь подчиняться мне. Знаешь, что делают с непокорными? Знаешь?!» Голос отца из прошлого звенел в моих ушах, и я содрогалась при мысли, что сейчас снова попаду в его лапы.

Герольд объявил о нем, и отец вошел в королевский совет через главный вход. Высокие резные двери закрылись за ним. И он вышел в центр зала.

Я смотрела на него с возвышения. Отсюда он казался маленьким. Внезапно я заметила, как сильно он постарел, как обвисла кожа на его шее и седые редкие волосы уже не покрывают его голову полностью. Но по сжатым губам я поняла, что энергии в нем не убавилось ни на йоту. И он собирается обрушить на меня весь свой гнев, который сдержал из-за заступничества Витторино тогда, в Альбионе.

– Чем мы обязаны вашему визиту без предупреждения, лорд Олбрайт Вендер? – спросила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и спокойно.

– Мне стало известно, что король Генрих тяжело болен.

В голосе отца звенело злорадство.

– Он не болен. Он был ранен на дуэли с Диком ван Ховеном. Тот коварно отравил лезвия своих сабель, но поплатился за свою подлость, и его тело четвертовали на площади.

– Однако король находится при смерти, если уже не покинул вас, ваше величество. Вы ведь не станете этого отрицать?

Отец впился в меня своим колючим взглядом.

– Так было до сегодняшнего утра. Теперь король идет на поправку, – с достоинством ответила я, хоть меня то бросало в жар от возмущения, то холодило от ужаса.