Холодный ветер, строптивая вода

Я отказывалась спать в спальне, по приказу короля оттуда вынесли всю мебель и полностью поменяли обстановку. Лорд-канцлер назначил новую охрану. По моей просьбе прислуживать королеве привели Беатриче – дочку Валери. Служанки обучали ее всему, а пока что со мной сидела сама Валери. Больше я никого не подпускала к себе. Охрану король разогнал, ко мне приставил своих лучших гвардейцев, из тех, что охраняли меня в пути во Франкию и в поездках по городу. Алессио, мой секретарь, практически переселился в мой будуар. Я постоянно слышала его голос за дверью спальни. Но не вникала в слова. Все казалось мне неважным, лишним, глупым.

Поэтому теперь, услышав голос Генриха, я неохотно открыла глаза и рассеянно посмотрела на него. На лице короля не было, как всегда, ни тени эмоций. Он заново успел окаменеть.

– Я не смогу, Генрих, – хрипло ответила я.

Голос все еще не восстановился после того, как сорвался от крика.

Король подошел ко мне ближе, и я невольно приподнялась на подушках. Присела повыше и тут же задумалась: я сделала это для удобства или чтобы лучше защищаться? Вздохнула. Я неисправима так же, как и король. Генрих уже ходил без трости, он выздоравливал очень быстро.

– Пожалуйста, Эллен. – Он сел напротив меня на кровать. – Леди Сандра ведь этого и добивалась. Лишить тебя сил. Заставить чувствовать вину. Но ты не виновата, что любила Нисию. И не виновата, что та погибла. Ты нужна мне. Нужна Франкии. Если мы хотим победить, ты должна взять себя в руки.

– Какой смысл? Если дети все равно погибают? – тихо ответила я, не глядя на него.

– Но ты можешь сделать так, чтобы не погибли все. И ты можешь сделать так, чтобы вернуться туда, где будешь счастлива. Это испытание. Я уеду, а тебе предстоит создавать нам надежный тыл. Мирить непримиримых, усмирять наглых, заботиться о нуждающихся. Эллен… без тебя этой победы не будет.

Я смотрела на огонь в камине и слушала его. Голос Генриха был выразительным, глубоким, когда он того хотел. Полным чувств. Король умел убеждать… И он прав, но… хватит ли мне сил? И почему же он вдруг так изменился? Или изменилась я? Мне казалось теперь, что король говорит со мной терпеливее и мягче, чем раньше.

– Ты победила мою смерть. Ты победила своего отца. Ты даже не представляешь, какая в тебе сила.

Сила?.. Какая там сила, если я бессильна наказать леди Сандру?.. Но говорить на эту тему с королем было бесполезно, все равно не поймет. Что для него значила Нисия? Всего лишь служанка королевы. А для меня она была уютным огоньком, который делал мое пребывание здесь чуточку приятнее и веселее.

Король вышел, ко мне подсела Валери. Она молча взяла мою руку, нанесла крем и начала массаж, разгоняя синяки от пиявок. Мы сидели так очень долго, но потом Валери заговорила:

– Я не видела заботы и нежности в его глазах так давно. Даже когда он говорил со мной, его взгляд был пустым и потухшим.

– Генрих был при смерти. Многие меняются после такого опыта, – глухо откликнулась я.

– А что может поменять вас?

– Меня? – Я удивленно посмотрела на Валери. – Разве я бесчувственная и равнодушная, как Генрих?

– Нет, но вы недоверчивы и насторожены, ваше величество. Вы как будто никому не доверяете.

– Сложно доверять. После всего.

Я задумчиво посмотрела на огонь, отвернувшись от Валери. Та закончила массаж и вышла из комнаты. Некоторое время было слышно только потрескивание дров в камине. Запястья ныли, но голова прояснялась. Я понимала, что скоро вернусь к привычной активности. Генрих прав. Горевание не поможет победе.

Тут в углу раздалось глухое ворчание.

Я повернулась, а потом поднялась и подошла посмотреть.

Крылатый лев возбужденно дергал кожаными крыльями, пытаясь их уложить. В пасти он держал за волосы голову Сандры, с которой на ковер капала кровь. Положив голову к моим ногам, он сел, весьма довольный собой, облизнулся, стирая с усов кровь, и радостно забил по полу хвостом-змеей.

Я смотрела на голову единокровной сестры и не чувствовала ничего. Мне ее было не жаль. И не было чувства вины за то, что я невольно натравила на нее чудовище. Мне только было больно за то отчаяние, которое испытывала Нисия в последние мгновения своей жизни. Когда понимала, что никто не придет…

– Она хоть успела испугаться? – спросила я у льва.

Тот закивал змеиной головой.

– Хорошо.

Хотела бы я знать, каким образом химера приняла мой вопль с пожеланием смерти Сандре за приказ. Или просто решила сделать мне приятное? Непонятно. И хоть от смерти Сандры легче не стало, я могла быть уверена, что больше она никому не причинит вреда.

Голову химера никак не хотела уносить, поэтому пришлось вызвать Витторино и короля Генриха и познакомить их с моей зверушкой.

– Откуда вы это достали? – спросил Витторино, с ужасом глядя на химеру.

– Это жило в замке. Мы просто познакомились. И вот, она принесла мне голову, как кот приносит мышь. Я не знаю, что делать.

– Я займусь.

Витторино завернул голову в кусок ткани и вышел. Генрих подошел к химере. Та глухо зарычала.

– Только попробуй его тронуть, – в ответ прошипела я.